– Это герцогиня де Вальер, – шепнула Марица принцу Фридриху.
– Вижу, не слепой! – отрезал он. – Мне не нравится эта женщина, и вообще я не хочу, чтобы ты дружила с французами.
– Я знаю ее, сколько себя помню, – взмолилась Марица. – Пожалуйста, Фридрих, будь с ней повежливее!
Но по выражению лица мужа она увидела, что он настроен очень агрессивно.
– Марица! Как я рада тебя видеть! – воскликнула герцогиня, потом, обращаясь к принцу Фридриху, добавила: – Надеюсь, ваше высочество, вы чувствуете себя лучше и пребывание в Мариенбаде идет вам на пользу!
– Если это и так, – ответил принц Фридрих, – у меня нет времени на пустые разговоры.
Он дал Джозефу знак не останавливаться и проехал мимо герцогини, не потрудившись даже снять шляпу. Марица посмотрела на нее, не помня себя от стыда.
– Простите, – прошептала она.
– Ничего, дитя мое, – сказала герцогиня, – я все понимаю. Приходи ко мне, как только сможешь, – добавила она тише.
Марица улыбнулась, потом, увидев, что Фридрих уже далеко, побежала его догонять.
– Этот тип несносен, – возмущенно сказал компаньон герцогини. – Не будь он калекой, я бы преподал ему хороший урок!
– Можете вообразить на минутку, каково моей бедной Марице живется с этим чудовищем? – спросила герцогиня дрогнувшим голосом.
Эта сцена расстроила ее, и она оперлась на руку своего кавалера, а он, как мог, утешал ее.
– Можно только надеяться, что принц не проживет долго, – произнес он.
– Это, наверное, очень нехорошо, но я молюсь об этом каждый день, – согласилась герцогиня.
Марица догнала принца Фридриха и продолжала дальнейший путь в молчании. Она была в отчаянии оттого, что ее муж хотел изолировать ее от всех, кого она знала и любила. Герцогиня простит подобную грубость, она все понимает, но ведь другие не потерпят такого поведения! Принцесса твердо решила извиниться перед герцогиней, как бы это ни рассердило Фридриха, и случай ей представился после чая, когда принц погрузился в свои газеты, ежедневно доставляемые из Германии. Ничего не объясняя, Марица пошла к герцогине в ее номер на первом этаже.
Герцогиня была одна, и как только о Марице доложили, она протянула руки, и Марица, подбежав к ней, встала на колени.
– Мне так стыдно, сударыня, мне так стыдно! – воскликнула она. – Это просто нестерпимо, это возмутительно, что Фридрих был так груб с вами! И только потому, что вы – мой друг и я люблю вас.
– Я все понимаю, дитя мое, – утешала ее герцогиня, – и тебе не за что извиняться. Поговорим о чем-нибудь более приятном. Как прошла сегодняшняя прогулка верхом? – спросила она Марицу с улыбкой, увидев слезы в ее глазах.