Уодкинс мгновенно посерьезнел:
— Милорд, мне и в голову не могло такое прийти. Предполагая, что ваше сиятельство собирается уходить, я спросил только ее имя и возраст.
— Ну, я не удивлюсь, если кому-то вздумалось посмеяться надо мной, — заметил граф. — Но я все-таки хочу ее видеть. Я быстренько разберусь, шутка это или нет.
— Очень хорошо, милорд, я немедленно пошлю за ней. — Уодкинс уже направился к двери, когда граф добавил:
— А эта нянюшка, или кто она там, пусть сидит там, где сидит.
— Очень хорошо, милорд.
Дверь за Уодкинсом закрылась, а граф подошел к окну, и его суровых губ коснулась легкая улыбка. Глядя на маленький сад, пестрый от цветочных клумб, граф подумал, что по крайней мере он исполняет свой долг, и никто не вправе требовать от него большего.
Однако вскоре вид цветочных клумб на зеленом ковре ухоженной лужайки навеял воспоминания о леди Миртл. Граф надеялся, что ей понравился внушительный букет орхидей, который он отослал ей утром.
Леди Миртл была новой прекрасной дамой, которую его сиятельство удостоил свей благосклонности и которая не далее как вчера вечером, — разумеется после должного сопротивления, — ответила на его настойчивые ухаживания.
Она оказалась в точности такой, какой он и предполагал: весьма страстной, пылкой и бесспорно удовлетворяющей. Помимо всего прочего, его сиятельство тешил себя мыслью о том, что он, попросту говоря, поставил на место герцога Фавершема, и что достойный джентльмен узнает об этом сегодня же.
Герцог не только славился своими любовными похождениями, но и являлся владельцем нескольких скаковых лошадей. Он был извечным соперником графа на мало-мальски престижных скачках. На данный момент оба владельца шли «ноздря в ноздрю» и сказать, кто кого опережал, было нельзя. Однако что касается леди Миртл, тут-то уж его сиятельство мог поздравить себя с безоговорочной победой! Покидая леди Миртл в предрассветные часы, граф знал, что она взволнованно предвкушает, как нынешним вечером они встретятся вновь.
— Пока Артур в отъезде, — промурлыкала она, — и я обещала его светлости отужинать с ним.
— Если вы сделаете это, — заявил граф привлекая ее к себе, — то я буду всю ночь распевать серенады под вашим окном, что, вне всякого сомнения, помешает вашему визитеру. А лучше я попросту пристрелю его при попытке войти к вам в дом.
Если леди Миртл и хотела что-то возразить, это ей не удалось по причине того, что его сиятельство заткнул ей ротик страстным и требовательным поцелуем. Он знал, что на сей раз выиграл Золотой кубок, или, иными словами, заполучил самую восхитительную и притягательную красотку во всем beau monde