Все это было так сложно и непонятно, она не могла разобраться во всем сама, она испытывала непередаваемый ужас. Лежа в кровати, Леона сжалась в комок и ждала неотвратимо наступающий день, когда ей придется столкнуться с этими проблемами.
Неожиданно она услышала звук.
Именно этот звук она слышала каждую ночь, но никогда не обращала на него внимания.
Звук приближался!
Кто-то медленно шел по коридору, стараясь ступать как можно тише.
Она пыталась убедить себя, что, должно быть, это миссис Маккензи, но шаги были слишком тяжелыми для женщины.
Леона села в постели, сердце отчаянно колотилось. Но тут она с облегчением вспомнила, что заперла дверь на ключ.
Она сделала это интуитивно, раньше она никогда не запирала замок.
Но сегодня вечером Леона знала, что скорее всего будет плакать, горько плакать — ведь она потеряла человека, которого любила, — и не хотела, чтобы кто-либо видел ее унижение и отчаяние.
С тех пор как она поселилась в замке, миссис Маккензи несколько раз заходила к ней в комнату уже после того, как она ложилась спать, — то приносила ей горячее питье, то разводила огонь.
Леона знала, что это лишь проявление уважения со стороны экономки.
Хотя однажды миссис Маккензи вошла, когда она уже почти заснула. Леоне не понравилось, что ее побеспокоили, но она все равно вежливо поблагодарила служанку. Однако сегодня она едва ли смогла бы вынести расспросы миссис Маккензи, особенно если бы та вошла и заметила, что она плачет. Поэтому Леона заперла дверь и легла спать, уверенная, что кто бы там ни был снаружи, он не сможет войти.
Внезапно Леона осознала, что час уже слишком поздний для визита миссис Маккензи или какой-нибудь служанки.
Шаги остановились прямо за дверью.
Она лежала очень тихо в огромной кровати, и хотя не могла видеть ручку двери, знала, что та поворачивается.
До нее доносился очень тихий скрип.
Затем снаружи раздалось глубокое и тяжелое дыхание мужчины, который, как показалось Леоне, был очень возбужден от мысли о том, что собирался сделать.
Она догадалась, что это был маркиз, который искал ее, и зажала себе рот рукой, подавив крик отчаяния и испуга.
Ручка повернулась снова, и теперь это стало уже очевидным. С громким скрипом она поворачивалась то вправо, то влево.
Затем снаружи раздался тяжелый удар, как будто кто-то пытался открыть дверь плечом. Толчок был сильный, но Леона подумала, что не так-то легко будет ворваться в ее комнату, взломав дверь.
В то же время девушка была напугана до такой степени, что в горле у нее пересохло, а лоб покрылся испариной.
Дыхание сделалось более громким.