– А как ты вообще относишься к проституции? – спросила Элизабет.
– Я никогда над этим не задумывалась.
– То есть для тебя это не более чем работа, такая же, как и любое другое занятие, да?
– Думаю, да.
Лиз покачала головой.
– Это не слишком хорошо. Мне не нужен автомат или робот. Мои клиенты не станут платить деньги женщине, которая не будет выходить в отношениях с ними за рамки заученных движений. Тебе придется давать настоящие представления, а не заниматься лишь демонстрацией движений. Ты должна думать, что и как ты делаешь.
Нелл внимательно слушала.
– Позволь мне привести тебе один пример. – Лиз описала свои отношения с южноамериканским клиентом, который зациклился на проститутке своей молодости. – Для него эта женщина представляет образец совершенства и является пределом мечтаний. Я глубоко уверена, что мысленно он снова и снова возвращается к ней только потому, что за все время, что он прожил с тех пор, как впервые увидел ее в молодости, ни одна другая женщина не произвела на него столь сильного впечатления. Он никогда больше не обладал ею, потому что в молодости не мог себе этого позволить – у него не было денег, но он всегда хотел ее. Поэтому в своих сексуальных фантазиях он снова и снова возвращается к ней... Он дает этой женщине нечто такое, что не позволит ей никогда его забыть, так же, как он не может до сих пор забыть ее. Если я буду только двигаться, то он в конце концов это почувствует, и я потеряю одного из своих самых щедрых клиентов. Когда ты входишь в роль, которую тебе надо сыграть, ты должна играть ее с максимальным искусством, как бы заново по-настоящему переживая все то, что произошло когда-то с твоим клиентом. Ты станешь тем, кем хочет он и за кого он станет платить свои деньги. Ты понимаешь?
– Да, – без колебаний, спокойно ответила Нелл.
– Ты смогла бы это сделать?
– Да. – Снова одно спокойствие...
– Действительно ты могла бы войти в образ одной из героинь этих фантазий и сыграть то, о чем тебя просят? Не столько сыграть роль, сколько стать на несколько часов той, о которой мечтает мужчина?
Лиз настаивала и горячилась, но для нее это было очень важно.
– Ты должна убедить его в том, что ты та, о которой он мечтает, что ты – это реальность.
– Я смогу выучить и сыграть любую роль, если буду знать, с кем имею дело и чего от меня хотят.
И снова на ее лице появилось это отрешенное безучастное выражение внутренней неприязни и холода.
– Ты, наверное, когда-то играла в театре? Я имею в виду в школе или...
– Да. Немного играла, – на этот раз в ее словах прозвучала неприкрытая насмешка. Если она насмехалась – а Лиз никак не могла понять, смеется она или нет, – то она насмехалась над собой. – Мне это очень нравится... Я имею в виду играть роли, – теперь на губах у нее появилась усмешка. – Это и есть моя фантазия.