— Нет! — строго сказал он. — Оставайтесь здесь, мисс Тесса. Вы скоро обо всем узнаете.
— О чем?
Риггз покачал головой.
И Тесса заговорила голосом, которым она не осмеливалась прежде говорить ни с кем, даже с ним:
— Риггз, мне надоело, что меня всегда держат в неведении. Что происходит? Почему здесь полиция? Только не говори, что не знаешь! Когда ты вошел сюда, у тебя на лице все было написано. Зачем им понадобился папа? Что они ему сказали? И почему еще и маму вызвали? — Голос ее зазвенел, и что-то заставило ее спросить: — Это по поводу Руперта? Он арестован?
Риггз пристально взглянул на нее.
— Почему это мистера Руперта должны арестовывать?
— Я знаю, чем он зарабатывает на жизнь.
Взгляды их встретились, Риггз молчал несколько мгновений, а потом взорвался:
— Лондон! Да это же Содом и Гоморра! Говорил я вашему батюшке, что это дело времени.
У Тессы перехватило дыхание. Господи, значит, все действительно из-за этого. Руперта поймали на том, что он занимается сексом за деньги. Бедный папа…
— Ваш братец его доконал, — зло сказал Риггз, будто прочитав ее мысли. — Довел хорошего человека, и все через свою порочность. Ваша матушка женщина стойкая, Господь дал ей силы вынести то, что выпало на ее долю. Но ваш отец… Этого он не снесет. И винит во всем себя! Все думает, когда и в чем ошибся… Он ошибся! Сколько раз говорил я ему, что мистер Руперт был таким с рождения!
Тесса медленно опустилась на стул.
— Но он же уехал в Лондон, — попробовала она защитить брата.
— Где знают его семью и где наверняка о нем судачили! Если бы ваши родители были людьми безвестными, но ведь ваш батюшка — епископ, а братья вашей матушки заседают в обеих палатах парламента. Руперт этого в грош не ставил, а должен был. Следовало ему быть поосторожнее.
— Ты его никогда не любил, да? — спросила Тесса.
— Знавал я подобных людишек, ничего хорошего от них не жди. В армии всякие встречаются, и такие тоже. Голубые, как незабудки! Я с самого начала понял, что за штучка ваш братец. Но ваш отец не желал ничего замечать. Он всегда видит в людях только хорошее. И в войну было то же. Он был офицером, а я при нем ординарцем, и я помню, как он даже к врагу был снисходителен. Так что в сорок пятом я не слишком удивился, когда он сказал мне, что уходит из армии и хочет стать священником.
Он замолчал и, повернув голову, стал прислушиваться, стараясь поймать каждый звук.
— Кажется, они уходят… — Он вышел посмотреть, а Тесса сидела как на иголках. Поняв, что родители не собираются возвращаться в гостиную, она пошла наконец их искать. Они были в библиотеке, сидели, взявшись за руки, на старом кожаном диване.