— Если я правильно вас понял, вы не станете продолжать распродажу на условиях завещания? Или я все-таки ошибаюсь?
— Нет-нет, ваша милость, но если мистер Хэтфилд… Эллиот шагнул вперед и навис над беднягой Эдгаром.
— Если уж на то пошло, я разговаривал с мистером Хэтфилдом. Он остался удовлетворен тем, что я предложил ему кругленькую сумму за секретер, и, как мне показалось, не имеет ничего против продолжения торгов.
Либерти нахмурилась:
— Не думаю, чтобы…
Но Эдгар Кейтсон уже энергично тряс Эллиоту руку:
— Замечательно, замечательно. Я абсолютно уверен, что этот вопрос может быть решен без всяческих затруднений. Прежде чем начать, я прослежу за тем, чтобы все было в порядке.
— Я так и думал. — Эллиот высвободил руку. Либерти хмуро смотрела вслед Кейтсону, который заторопился в зал.
— Я могла бы все сама уладить.
— Ничуть в этом не сомневаюсь.
— Я же просила вас не вмешиваться.
— Вы просили, чтобы я не указывал вам, как улаживать личные дела. Вы ведь не оговаривали особо, что я не имею права предлагать свою помощь.
— Отлично понимаете, что я имела в виду. — Либерти раздосадованно вздохнула.
— А вы не упрямьтесь по мелочам, — посоветовал Эллиот, бросив взгляд через плечо.
Когда он вновь повернулся к ней, Либерти не могла не заметить хищный блеск его глаз. Утренний свет чуть смягчал его черты. Ей вспомнилось, как у калитки в саду он удивительно нежно дотронулся до ее лица. От этих мыслей ее тотчас проняла легкая дрожь.. Эллиот лукаво смотрел на нее:
— Я хотел бы с вами перемолвиться наедине.
— Мне казалось, вы намеревались поторговаться в отношении выставленных на аукцион лотов, — растерялась Либерти.
— Я пообещал партнеру Кейтсона сумму большую, нежели их реальная стоимость, если он придержит их для меня и не станет выставлять на основных торгах.
— О! — Либерти в замешательстве нахмурилась. — Так, значит, вы действительно нацелились приобрести секретер?
— Разумеется.
— Но зачем, во имя всего святого, он вам понадобился? Ведь он не представляет собой никакой ценности!
— Он понадобится вам. После того как мы сочетаемся браком. Ведь раньше, как я понимаю, эта вещь принадлежала вам. Не так ли?
— Вряд ли она…
Эллиот удивленно выгнул бровь:
— Так все-таки да или нет?
— Да.
— Вот потому-то он мне и понадобился. Ну же, пойдемте со мной. Или предпочитаете общаться на глазах у толпы людей?
— Вряд ли здесь получится. — Либерти обвела глазами зал. — На нас все уставились.
«Или, вернее, — добавила она про себя, — смотрят на Дэрвуда».
Безукоризненный зеленый сюртук подчеркивал его широкие плечи. Парчовый жилет цвета слоновой кости и светло-коричневые брюки говорили о его принадлежности к кругу избранных. Когда-то он был в нем истинный денди. И хотя одежда на нем отнюдь не являла собой последний писк моды, главное ее достоинство заключалось в том, что вещ!» были от хорошего портного и сидели безукоризненно. Как и во всем остальном, Дэрвуд был сам для себя законодателем моды.