— Большинство присутствующих уже бросают на нас любопытные взгляды. Пойдемте. Я договорился с Джонатаном Бейтсом, что воспользуюсь его кабинетом.
— Для этого вам пришлось его подкупить, как Уильяма Хэтфилда?
— Я редко кого стращаю. В этом нет необходимости. Я неоднократно имел возможность убедиться, что обычно бывает довольно позвенеть монетой и сказать, что мне нравится, а что нет. И я всегда добиваюсь нужного эффекта.
Либерти в этом ничуть не сомневалась. Его зеленые хищные глаза, казалось, пристально следили за малейшей реакцией собеседника — такой взгляд смутит кого угодно, особенно слабовольного.
— Что ж, там будет удобнее.
— Более чем. — Дэрвуд извлек из жилетного кармана часы на цепочке и уставился в раздумье на циферблат. — Торги начнутся с минуты на минуту. Лучшего момента, чтобы незаметно отсюда ускользнуть, невозможно придумать.
— Вы шутите? — Ее взгляд по-прежнему был прикован к его рукам.
Либерти имела возможность наблюдать за ним не раз, когда ей случалось сопровождать Ховарда. Руки Эллиота неизменно приводили ее в немой восторг — длинные тонкие пальцы, крупные ладони. Она не раз видела, как эти руки нежно и бережно держали какую-нибудь бесценную вещицу, причем казалось, будто всю свою нежность и трепетность души Эллиот Мосс бережет именно для обожаемых неодушевленных предметов. Либерти представляла себе, как эти руки касаются ее обнаженного тела, и всякий раз подобные мысли заставляли ее содрогнуться. Ей становилось не по себе оттого, что, как только она оказывалась с ним рядом, сердце начинало трепетать в ее груди и щемило под ложечкой. Однако виделись они редко, да и то, как правило, среди людской суеты, так что она не особенно переживала, что ненароком выкажет ему свои чувства.
Вернее, до тех пор, пока он не предложил ей свою руку.
Казалось, Дэрвуд даже не заметил, как она вся напряглась.
— Никто не заметит нашего отсутствия. — С этими словами он вложил ей в руку ключ. — Это от кабинета Джонатана Бейтса. Я подойду через несколько минут.
Ее пальцы машинально сжали холодный металл. Отдавая себе отчет в том, что ей ни за что не следует соглашаться, она тем не менее не нашла в себе силы отказать ему и кивнула.
— Хорошо. — Она повернулась, чтобы идти.
— Мисс Мэдисон, — прозвучал за ее спиной его баритон, и она вынуждена была остановиться.
— Слушаю вас, милорд?
— Почему у вас такой испуганный вид? Разве я вам враг?
Пока Либерти металась из угла в угол в кабинете Джонатана Бейтса, она повторила его слова не менее десятка раз. Дэрвуд ей не враг, это верно, ног может ли она ему доверять? В этом Либерти не была уверена. Несмотря на то что он с готовностью согласился на ее условия, она не успела собраться с духом, чтобы прямо смотреть ему в глаза, особенно сейчас, в свете дня, когда один только взгляд его вселял в нее одновременно и страх, и возбуждение.