Она закусила губу. Ангелы небесные! Надо немедленно вернуться к себе. Дождаться, пока он не поднимется в свою в комнату.
Мгновение она колебалась. Что это? Безрассудный риск или первый честный поступок с тех пор, как Остен Данте укрыл ее и Пипа от дождя?
Набрав в грудь воздуха, Ханна спустилась вниз и вошла в музыкальную комнату. В ночной рубашке она очень напоминала привидение.
На рояле горели свечи и лежали письма. Кажется, с тех пор, как она прочитала их мистеру Данте, прошла целая вечность. Пламя свечи падало на его необычайно красивое лицо.
На нем был халат в ярко-синюю и кремовую полоску, темные волосы взъерошены.
До этого ни один мужчина не вызывал в ней желания. Видимо, пришло ее время. Ханну бросило в жар. И не в первый раз Остен Данте наводил ее на греховные мысли. Кровь забурлила в жилах.
Ее сердце упало, когда он исполнил последние аккорды и закрыл лицо рукой. Она с трудом сдержалась, чтобы не дотронуться до темного шелка его волос.
Она потрясла стол, чтобы он услышал шум.
Он повернулся, посмотрел на нее, и ее сердце учащенно забилось.
– Ханна, вы слышали, как я занимаюсь этой нелепицей?
Он вымученно улыбнулся.
– Вы не должны были сюда приходить. Я хотел дать вам хоть немного выспаться. Видит Бог, у вас был такой усталый вид, когда вечером вы пришли к стойлам.
– Я пришла не для того, чтобы записывать музыку, разве что вы сами этого пожелаете.
– Нет. Видите ли, я украл вашу песню. Она звучит гораздо лучше всего, что я пробарабанил на этом инструменте за последние месяцы.
– Пожалуй, это справедливо.
Ханна затаила дыхание, не желая уничтожать возникшее между ними чувство понимания.
Но что общего у нее с Остеном Данте? Практичная женщина с острым языком и независимыми взглядами, смущавшими всех знакомых ей мужчин, и дворянин, необычайно красивый мужчина, обладавший деньгами и властью, впитанной им с молоком матери. Конечно же, она ему не ровня.
– Я не понимаю, – произнес он, вопросительно щурясь.
– Сегодня, когда я пришла за Пипом, я... я уже решила покинуть Рейвенскар. Мои вещи были упакованы и сложены под кустами азалий.
Он заметно побледнел.
– Но я не дал вам ни шиллинга! Где бы вы нашли еду и кров?
– Мне пришлось бы... то есть я взяла кое-какую провизию...
Оказалось труднее, чем она себе представляла, признаться в содеянном под этим гипнотическим взглядом.
– Мистер Данте, я украла у вас вот это.
Она вытянула руку и разжала пальцы, показывая булавку.
Данте медленно перевел взгляд на ее раскрытую ладонь. Он долго молчал. Она терпеливо ждала, когда он заговорит. Потом не выдержала и нарушила молчание: