Серый «вольво», выскочивший из узкой боковой улицы всего за несколько метров перед ним, вывел Карни из равновесия. Инстинктивно он надавил на тормоза и позволил другой машине завершить левый поворот и уйти вперед с визгом шин по асфальту.
Совсем с ума спятил, подумал Карни, как и приличествует законопослушному водителю. Но тут же верх в нем взял полицейский, задавшийся естественным в этом случае вопросом. А откуда взялась такая спешка в полпятого утра? И он отжал педаль газа до отказа, решив узнать, в чем дело.
Карни догнал «вольво» у следующего светофора, преградил дорогу, выскочил из машины и распахнул дверцу нарушителя со стороны водителя.
— Можете считать, что приехали. Что за идиотскую игру вы затеяли? — прорычал он, еще не видя, кто сидит за рулем. А когда понял, с кем имеет дело, медленно протянул: — Какой неожиданный сюрприз. Да ведь это же Тони Грек собственной персоной. Хотелось бы знать, какую новую гадость ты сегодня придумал, подонок?
Софридис смотрел на него с ужасом, проклиная причуды судьбы, которая из всех ночей избрала именно эту, чтобы свести его с сержантом уголовной полиции Полом Карни. Им случалось и прежде сталкиваться, и почти каждый раз это дорого ему обходилось.
— Я ничего такого не сделал, честное слово, мистер Карни, — заныл Софридис, отчаянно пытаясь вывернуться.
Карни жестко усмехнулся.
— А тебе и не нужно что-то делать, Тони. Достаточно оказаться поблизости, чтобы ты вызвал серьезную угрозу загрязнения окружающей среды.
Держа дверцу открытой, он коротко приказал:
— Выходи!
Неохотно Софридис расстался с машиной, клятвенно заверяя, что не совершил ничего дурного.
— Я чист душой и телом, мистер Карни, честно. Карни покачал головой.
— С чистотой у тебя большие проблемы. Даже если тебя выкупать в отбеливателе и промыть тебе рот жидкостью, которой травят насекомых, чистым ты все равно не станешь, — втолковывал он. Потом замолчал, внимательно разглядывая молодого человека. Что-то в нем казалось подозрительным, происходило нечто ему не свойственное. Софридис не гоношился, как обычно, а выглядел испуганным и виноватым. — Что с тобой сегодня происходит, Тони? — потребовал отчета Карни. — А почему ты мне не возражаешь? Почему не пытаешься запудрить мне мозги? Да ты до смерти перепуган, Тони, и это вызывает у меня большие подозрения.
Все более отчаиваясь, Софридис попытался улыбнуться.
— Я же вам сказал — я ничего не сделал. Просто я себя плохо чувствую, а больше ничего. Должно быть, съел что-то не то.
Нет, не помогло. Теперь Карни был твердо убежден, что пахнет жареным. Он присмотрелся к лицу Софридиса с большим вниманием.