— Господин Карни, позвольте вам представить сержанта Эндрю Уинстона, — продолжил Дэвис. — В дальнейшем вы будете практически неразлучны. Уинстон пишет стихи и убивает людей. То и другое у него прекрасно получается.
Уинстон протянул руку.
— Привет, — сказал он.
Карни ничего другого не оставалось, как обменяться с ним крепким и дружеским рукопожатием.
— Ты скор на руку, — одарил его комплиментом великан с Барбадоса. — Должен признать, не ожидал такой быстрой реакции.
— Я говорил, что вы будете вместе работать, но это не означает, что вы должны полюбить друг друга, — сказал им Дэвис издевательски.
Он хлопнул в ладоши, а потом довольно потер руки.
— Ну что ж, джентльмены, с этим делом покончено, и если нет возражений, мы могли бы промочить горло в клубе «Палудрин».
Три недели спустя Пол Карни физически окреп, набрался мудрости и глубокого уважения к солдатам из 22-го полка САС, а заодно стал открыто гордиться своей причастностью к этой службе.
Дэвис сдержал свое слово и позволил ему проходить подготовку вместе со своими военными коллегами. Первые дни показались сущим адом, а последующие две недели были еще хуже, но Карни выдержал испытание и вынес из него совершенно новый взгляд на то, что ему предстояло. Теперь он по собственному опыту знал, что душу и тело человека можно довести до крайней боли и даже выйти за рамки возможного. Он постепенно начал понимать, откуда берется почти мистическое чувство групповой гордости и спаянности, связывающее солдат лучшего боевого полка в мире.
Вполне оправдались его первоначальные опасения, и солдаты на первых порах действительно отказывались принять его в свою среду. Первые дни его попросту игнорировали. А когда поняли, что это на него никак не действует, к нему стали относиться с плохо скрываемым подозрением, практически враждебно. За этим последовали издевательства, личные оскорбления и унижения, что в конечном счете вылилось в серию дурацких выходок, поданных как шутки, но во многом это были жестокие шутки. Спустя много дней после того, как издевательства прекратились, Карни все еще нужно было время, чтобы привыкнуть ко вкусу чая, не сдобренного мочой.
Но он прошел через все эти испытания, сцепив зубы и преисполненный решимости выдержать экзамен. Он сумел выжить и преодолеть кросс по пересеченной местности протяженностью в двадцать миль с рюкзаком, весившим 24 фунта, за спиной. Случалось испытывать полное истощение от длительной голодовки, и он научился утолять голод живыми улитками и слизнями, корнями и ростками съедобных растений и травы. Больше того, и это было, скорее всего, самым главным, он приобрел уверенность в своей способности выжить при любых условиях и почувствовал себя человеком неординарным. В общем, он овладел искусством крепко стоять на собственных ногах, но не менее важным было ощущение себя как части общего, как члена команды. Карни чувствовал, что ему выпало в жизни большое и редкое счастье.