Наконец прочистил горло Фрэнкс.
— Что же, мне кажется, что в первую очередь вам понадобится добропорядочный рядовой полицейский, который знает, как обстоят дела с торговлей наркотиками на улицах, — сказал он задумчиво. — Не хочу вас обидеть, но все, что там происходит, — это как в чужой стране.
Все именно так, подумал Дэвис, ничуть не обиженный. Фрэнкс был прав: поле действий было абсолютно новым и незнакомым для его подчиненных и у них не было никаких карт. Им требовался проводник.
— Нужен инициативный человек, способный принимать решения самостоятельно и не ожидающий приказов сверху, — пояснил Дэвис.
Фрэнкс понимающе кивнул и пообещал:
— Я найду вам такого человека.
Голубой «порше», отчаянно визжа тормозами, свернул за угол в узкий, заросший кустарником проезд и опасно накренился, заехав задним колесом на кромку тротуара. Соскочил на булыжную мостовую, пару раз вильнул из стороны в сторону, а потом пошел по прямой и, сбавив ход, остановился, наконец, возле коттеджа с террасой. Как и все прочие строения здесь, на юго-западе Лондона, дом был небольшим, но дорогим.
Глинис Джефферсон повернула голову, чтобы взглянуть в боковое стекло машины, высматривая номер дома и уточняя адрес. Но большой нужды в том не было. Звуки громкой музыки и общего веселья, доносившиеся из дома, говорили о том, что вечеринка была в полном разгаре, хотя часы показывали половину четвертого ночи. Лицо девушки осветилось довольной улыбкой, когда она открыла дверцу и вышла из машины.
Ноги ее не слушались и подгибались сами собой. Она прислонилась к машине в поисках опоры, стараясь сохранить контроль над собственным телом, содрогавшимся в конвульсиях. Хотя стояла теплая ночь, ее бил озноб. Ее привлекательное лицо было искажено внутренним напряжением и испещрено старившими ее морщинами. В расширенных глазах застыло пустое выражение, но чувствовалось, что ей явно не по себе, и выглядела она, как беспомощное животное, переживающее страшную боль.
Ей понадобилось немало усилий, чтобы взять себя в руки и пронести свое тело по трем каменным ступенькам ко входу в коттедж. Она надавила на кнопку звонка и нетерпеливо переминалась в ожидании, когда откроют дверь.
Наконец дверь распахнулась, и девушку обдало звуками музыки. На пороге стоял молодой человек лет тридцати. Глинис его не узнала, но это не имело значения. Имена для нее ничего не значили.
Найджел Моксли-Фаррер неуверенно стоял, прислонившись спиной к двери, и рассматривал блондинку на своем пороге. У него были остекленевшие глаза с расширенными зрачками. Он был либо пьян, либо накачался наркотиками, но вполне возможно, его мучило и то, и другое. Игравшая на его лице бессмысленная тупая улыбка свидетельствовала о том, что привлекательная девушка ему понравилась.