– Ты, очевидно, посоветуешь мне бросить Луиса, вернуться к Джеки и быть примерной маленькой женушкой, «о я…
Ханна засмеялась:
– Ты что, рехнулась? Не мне давать тебе советы, Мэри, к тому – же я не отношусь к тем женщинам, которые ответ на любой вопрос ищут в мужчине. Ты взрослая. Позаботься о себе и девочках. Не слишком полагайся на мужчину – вот и все, что я могу сказать.
– А я считала, что ты влюблена, – заметила кузина. – По тебе не скажешь.
Прежде чем ответить, Ханна отпила глоток пива. Ей не хотелось рассказывать о себе, а если она заявит, что все мужики вруны и дерьмо, у Мэри может зародиться подозрение, что не все так безоблачно в собственной жизни Ханны Кэмпбелл.
– Мужчины, конечно, нужны, – сказала она. – Я к ним неплохо отношусь, но на данный момент я ни в кого не влюблена. Просто встречаюсь с одним, вот и все.
– Настоящая любовь – чудо, – заявила Мэри, глаза которой снова загорелись. – Ты ведь любила Гарри, верно? Что же случилось?
– Я не просто любила его, я ему доверяла, – резко ответила Ханна. – Не делай этой ошибки, Мэри. Ради себя и дочек.
Рождественский день выдался сухим и холодным. Отец так и не появился, но Ханна не стала спрашивать, где он. Сама догадывалась: отсыпается в машине после перепоя. В половине одиннадцатого девочки уже наигрались со своими подарками, и они все вместе поехали к мессе. Ханна, которая не могла вспомнить, когда в последний раз была в церкви, все путала, становилась не там, садилась, когда надо было стоять, забывала вовремя встать на колени, чем заработала осуждающий взгляд Кристи.
– Прости, – прошептала Ханна, с трудом сдерживая смех при виде сурового лица девочки. Кортни, наоборот, полюбила тетку и уселась рядом с ней, держа в одной руке свою новую куклу, которая умела плакать и пачкать пеленки.
Когда они вернулись домой, старый «Форд» стоял во дворе. Отец был дома.
– Не связывайся с ним, Ханна, – предупредила Анна тихим голосом, чтобы Мэри не слышала. – Я не хочу, чтобы вы опять поссорились. Сегодня Христов день, давай сделаем вид, что у нас нормальная семья.
Когда-то Ханна непременно возмутилась бы. «Он так себя ведет, потому что никто ему ничего не говорит! – прошипела бы она. – Если бы он не тратил все до последнего пенни на выпивку, мы бы жили значительно лучше». Но теперь она изменилась. Ей тоже хотелось мира и покоя, и ради этого она даже была готова улыбнуться отцу.
Дети вбежали в дом и в испуге остановились при виде развалившегося в кресле Вилли Кэмпбелла. Насколько его жена была худа, настолько он был толст. Он выглядел даже комично в потрепанном твидовом пиджаке и рубашке, которая когда-то была белой, а сейчас вся покрылась пивными пятнами. Все еще густая шевелюра совсем поседела.