Из зеркала на нее смотрела женщина с красными пятнами на лице. Женщина, которая выглядела совсем молодой, если судить по бледной коже, слегка тронутой загаром, и отсутствию морщин, но которой можно было дать тысячу лет, если заглянуть в ее заплаканные, тоскующие глаза.
Эмма заставила себя немного подкраситься – ей не хотелось выглядеть плохо, когда придет Пит. Нельзя заставлять его страдать и переживать только потому, что она в очередной раз не сумела забеременеть. Впрочем, иногда она сомневалась, правильно ли делает, что скрывает все от него.
На всякий случай Эмма выпила таблетку забытого матерью валиума. Немного погодя она почувствовала себя лучше и даже сунула груду грязной одежды в стиральную машину.
Когда послышался звук открываемой двери, Эмма сидела в кресле, свернувшись калачиком.
– Я пришел, радость моя! Где ты?
– В гостиной.
Через секунду он уже стоял в дверях. Короткие темные волосы, открытое лицо с широко расставленными смеющимися глазами. Его честная улыбка была так привлекательна, что многие женщины, менеджеры офисов, заказывали куда больше канцелярских товаров, чем собирались, только потому, что Пит им так посоветовал. Надо сказать, он всегда давал дельные советы. Пит Шеридан был врожденным джентльменом – добрым, отзывчивым, любящим детей и животных. Он никогда не жульничал в расходах и ни за что не ушел бы из магазина со сдачей с двадцатки, если дал кассиру только десять долларов.
Теперь он набросился на Эмму, целуя ее лицо и шею, а она отталкивала его, смеясь и уверяя, что он ее щекочет.
– Очень скучал, – сказал он.
– Я тоже.
Она прижалась к нему, успокаиваясь от его близости. Она так его любила, просто обожала! И хотела только одного – иметь от него ребенка… Эмма снова почувствовала на глазах слезы, но сдержалась. Она не позволит себе распуститься при Пите.
– Слезь с меня, медведь! – шутя сказала она. – Ты меня раздавишь.
– Прости.
Пит уселся в другое кресло, стоящее достаточно близко, чтобы можно было дотянуться до ее руки.
– Теперь рассказывай. Как прошел круиз, как папочка? Его не арестовали и не бросили в египетскую тюрьму за хамство?
Эмма невольно усмехнулась.
– Нет, хотя я удивляюсь, как наш гид об этом не подумала. Ты бы только слышал, как он ее отчитывал, когда узнал* что надо дополнительно платить за право фотографировать в Долине царей. – Она поежилась при воспоминании.
– Господи, гид – женщина! – простонал Пит. – Тут уж он наверняка оттянулся.
Ни для кого не было секретом, что Джимми О'Брайен считал женщин значительно глупее мужчин. Знала об этом и Эмма, которой в детстве постоянно приходилось слышать: «Пусти, я лучше сам сделаю. Женщинам ничего нельзя доверить». А вот Кирстен, кстати, это никогда не беспокоило – она предпочитала, чтобы за нее все делали другие, и даже не пыталась чему-нибудь научиться.