Ферчар, разумеется, сразу же вспомнил о старом уговоре. Еще бы, статный, с иголочки одетый джентльмен с безукоризненными манерами и впрямь мало походил на прежних кавалеров Энни — грубоватых парней, верхом галантности для которых было подстеречь девицу где-нибудь в укромном месте и насильно сорвать с ее губ поцелуй. Изъездивший полсвета, перечитавший гору книг, изучивший массу наук… и к тому же далеко не бедный.
Разговор с Ферчаром Ангус сразу же начал с весьма прозрачных намеков на то, что его рыжеволосое сокровище не бог весть какая выгодная партия для птицы столь высокого полета, как он, и это, мол, дает ему право диктовать свои условия. Разговор этот, происходивший в огромной, уставленной множеством редчайших фолиантов библиотеке Моу-Холла, продлился ни много ни мало восемь часов — Ферчар не собирался расстилаться перед новоиспеченным главой клана Макинтошей. Даже имение будущего зятя в двенадцать тысяч душ — неслыханное богатство! — не произвело на старого солдата должного впечатления. Наконец после бурных дебатов сторонам удалось договориться по всем вопросам, и через несколько дней Энни с замирающим сердцем, на дрожащих ногах переступила порог церкви в Абердине. В том, что она связывала свою жизнь с нелюбимым и нелюбящим, почти незнакомым человеком, было еще полбеды. Самым ужасным было то, что на всю оставшуюся жизнь Энни предстояло сменить свободу родных лесов и полей на скуку светских приемов и балов, а простую, не стесняющую движений одежду — на душные шелка и вериги корсетов и кринолинов.
Лишь на полпути к алтарю Энни в первый раз увидела человека, с которым ей предстояло связать себя брачными узами на всю оставшуюся жизнь. Солнечный луч, проникавший сквозь высокое окно храма, образовал над густыми, безукоризненно уложенными каштановыми волосами великолепную световую корону. Облаченный в небесно-голубой кафтан поверх белого атласного камзола, богато украшенного золотым шитьем, Ангус вполне сошел бы за одетого по последней моде французского щеголя, если бы не клетчатый плед, перекинутый через плечо и скрепленный брошью с гербом и девизом клана. Блеск от начищенной шпаги, висевшей на боку, резал глаза.
Внешность жениха была столь же безукоризненна, как и его тщательно подобранный костюм, — классически правильное лицо, все черты которого прекрасно гармонировали друг с другом, стальной блеск в глазах не оставили бы равнодушной ни одну женщину, и Энни не составила исключения. Застыв на месте в оцепенении, она долго не могла отвести глаз от представшего перед ее взором божественного видения.