Что ты, что она — две сумасбродки! Мне-то ты, я надеюсь, скажешь, что же все-таки на самом деле произошло прошлой ночью, или снова будешь сказки рассказывать?
— Ты что, — фыркнула Энни, — и впрямь поверил, что мы с Макгиливреем украли у твоего Форбса какой-то документ?
— Детка, — спокойно произнес Ангус, — отпираться бесполезно. Я там был и все видел.
— Так это ты прятался в алькове? — Энни похолодела.
— Когда я сидел за столом, мне показалось, что за портьерой что-то шевельнулось, вроде как блеснуло… Когда мы ушли, я вернулся и какое-то время стоял у дверей. Но никто не выходил, тогда я сам вошел и спрятался в алькове. Не успел я задернуть портьеру, как ты взвизгнула, и я понял, что это ты. В первое мгновение я хотел выйти к тебе, затем решил не смущать тебя, если ты не одна…
— Ты что же, — вспыхнула она, — подозреваешь меня…
— Нет, Энни, Богом клянусь, ни в чем я тебя не подозреваю, но если бы ты действительно была не одна, а я бы вошел, ты бы решила, что подозреваю, и Бог знает, к чему бы это привело… Зачем усложнять и без того донельзя запутанную ситуацию?
— И ты еще смеешь говорить, что мне надо бы постыдиться! А тебе-то самому не стыдно?
— О чем ты? — Ангус недоуменно заморгал, словно сыч.
— Сам знаешь. Я там была, я слышала все, о чем ты говорил с Форбсом. Ты так искренне желал присоединиться к генералу Хоули в Эдинбурге! Ты говорил, что устал от фокусов жены… Ты, по сути, отрекся от своего народа! Или, может, я все-таки ошиблась — это был не ты?
— Не уводи разговор в сторону! — проворчал Ангус, сам, в свою очередь, пытаясь уйти от обвинений жены. — Ты представляешь, что бы с тобой сделали, если бы вдруг обнаружили, что ты подслушиваешь важнейшее тайное совещание?! Благодари судьбу, что за второй портьерой прятался я, а не этот идиот Уоршем или, скажем, Гарнер!
— Да что бы ни случилось со мной в таком случае — все лучше, чем твое предательство!
Ангус отвернулся, но от взгляда Энни не скрылось, что щеки его густо покраснели.
— Бумаги по-прежнему у тебя, — поинтересовался он, — или ты уже успела отдать их своему Макгиливрею?
— Почему ты не отвечаешь на мои обвинения?
— Ты выставила против меня столько обвинений, что я даже не знаю, с которого начинать!
— А что мне оставалось делать? Ты обещал мне, что твои люди не будут участвовать в боях против повстанцев — теперь ты это обещание нарушил. Ты так клялся и божился, черт побери, что я, дура, тебе поверила! Теперь-то тебе меня не обмануть — я знаю, что стояло за твоими клятвами!
— Тогда я искренне верил, что смогу сдержать эту клятву.