Отступая от него назад, она медленно освободилась от своей ночной сорочки. Он едва мог вздохнуть, наблюдая, как сначала обнажилась одна длинная нога, потом другая. Когда она полностью сняла сорочку, то не отбросила ее в сторону, а держала ее перед собой, так что он мог видеть только неясные отблески ее голого тела. Округлое бедро, гладкое, шелковистое плечо. Его с ног до головы пронзило страстное желание.
Ее серые глаза смотрели на него со спокойным тихим очарованием. Ее взгляд напомнил ему изображение Нефертити. В следующее мгновение он почувствовал аромат кардамона и услышал плеск Нила.
Она была для него Египтом – ошеломляющим, таинственным, экзотическим. Шарлотта Фэрчайлд была ни на кого, не похожа, ни одна женщина не обладала ее прелестью, ее огнем, ее непредсказуемой натурой. И то, что он чувствовал к ней, было непохоже на его чувства к другим женщинам. Это было похоже на его любовь к пустыне – к ее тайне, ее опасности, ее дикой красоте.
Нефер с шумом запрыгнула на туалетный столик, он на секунду отвлекся. На первый взгляд комната могла принадлежать любой состоятельной женщине с Белгрейв-сквер: на стенах бледно-золотистые обои, украшенные виноградными листьями и белыми лепестками, дубовая мебель и большая соблазнительная кровать, загроможденная огромным количеством золотых и зеленых подушек в гобеленовых наволочках.
Но каждый свободный квадратный дюйм в этой комнате был занят монографиями, книгами и журналами. Рядом с открытым окном висела репродукция настенной росписи из Луксора, ее цвета были изумительно яркими в унылом лондонском сумраке. Среди бумаг были разбросаны фаянсовые фигурки, глиняные статуэтки, картинки с изображениями скарабеев, голубых гиппопотамов, позолоченных крокодилов. На туалетном столике – рядом с отделанной серебром щеткой для волос – лежала мумия мыши.
Он снова повернулся к Шарлотте, которая стояла, сосредоточенно наблюдая за ним.
– И тебя люблю.
Она могла растеряться от этого признания, но как он мог не сказать этого? Она заполнила все его мысли и сердце. Впервые в жизни нечто помимо Египта и его сокровищ заставило его кровь быстрее бежать по жилам.
Но она лишь кивнула.
– А я – тебя, – ответила она просто. – Тебя бы здесь не было, если бы я не любила тебя.
Все еще наблюдая за ним, Шарлотта опустила сорочку, и та упала к ее ногам, так что теперь наконец она стояла перед ним совершенно нагая. В ее позе не было смущения, но и бесстыдства тоже. Она была готова отдаться ему, и этот момент был таким естественным, как ветерок над пустыней. Он почувствовал такой жар, как будто заблудился в Сахаре в самый разгар полудня.