– Сэр Томас? Я думала, вы в Египте. Он нахмурился, вертя в руках шляпу:
– Я пересек Ла-Манш вчера вечером. Мчался в Лондон сломя голову.
Шарлотта и Дилан обменялись взглядами. Пожилой джентльмен казался возбужденным: его лысая голова блестела от пота, морщинистое лицо было болезненно-желтым и со странным выражением. Она могла поклясться, что сердце его ходуном ходит под тонкой тканью пиджака.
– Случилось что-то ужасное, сэр Томас? – спросил Дилан.
– Да, кое-что случилось. Я передумал насчет предстоящей выставки. Я всегда считал, что Колвиллам не следовало ее проводить. Еще в прошлом году я говорил им об этом. – Он вынул из кармана носовой платок и стал вытирать лысину. – В Долине Амона погибло слишком много людей. Выставлять все эти материалы так скоро после их смерти – значит проявлять неуважение к их памяти. – Голос его дрожал.
– Вам не было никакой необходимости ездить в Египет. – Дилан проводил сэра Томаса до железной скамьи, стоявшей в тени. – Хьюз и музейные хранители в Каире могли бы самостоятельно справиться с упаковкой ящиков.
– Будто я мог допустить, чтобы эти варвары дотрагивались до ценнейших экспонатов! Что же касается Хьюза, то он в основном работал в Англии. Бедняга даже не умеет говорить по-арабски. Если бы я не помогал им, таможенники в Александрии задержали бы груз еще на несколько недель. Нет, я должен был поехать. Я был обязан это сделать ради сэра Реджинальда. – Старик бросил на Шарлотту обвиняющий взгляд. – И ради вашего покойного мужа, сударыня.
Неужели симпатия, которую она испытывает к Дилану, так очевидна для всех? Шарлотта опустила глаза. Она вдова, не прошло и трех лет, как погиб ее муж. А она здесь веселится в обществе другого мужчины-археолога с репутацией развратника. Она счастлива, рассматривает амулеты и скарабеев и собирается выставлять на всеобщее обозрение как раз те материалы, из-за которых погиб ее муж.
У нее закружилась голова. Йен был бы жив сейчас, если бы она не встала на пути Дилана Пирса, когда тот хотел выкупить их лицензию на раскопки. Она своими руками убила собственного мужа, это так же верно, как если бы она проткнула его шпагой. А теперь она готова пожинать плоды его работы.
– Что случилось, Шарлотта? – Дилан отошел от сэра Томаса и теперь смотрел на нее. – У вас такой вид, будто вы сейчас упадете в обморок.
– Нет-нет, просто я слишком много времени провела на солнце. Я давно не работала на солнцепеке. Да я уже почти закончила каталог амулетов. – Она попыталась улыбнуться. – Я, пожалуй, пойду внутрь и посижу где-нибудь в холодке. В Ассирийской галерее, наверное. Там самое прохладное место во всем музее.