Кьяра ласково провела рукой по черному полированному боку. А затем, неожиданно для себя, уселась на вертящийся табурет и откинула крышку. Руки ее мягко опустились на клавиши, и инструмент тут же благодарно откликнулся низким густым рокотом. Забыв обо всем на свете, она заиграла, – почему-то ей вспомнился Шопен.
Как давно она не садилась за рояль! Пальцы отвыкли. А ведь когда-то она мечтала стать пианисткой… Но это было до рождения Филиппо. А с тех пор, как они переехали в Америку, играть ей приходилось редко – в основном в тех домах, где она работала воспитательницей.
Она не слышала, как открылась дверь, как тихо вошел в комнату синьор Виченци.
– Моя жена тоже любила эту мелодию.
Вздрогнув от неожиданности, Кьяра резко оборвала игру.
– Извините, – сказала она виновато. – Мне не следовало садиться за рояль без спроса.
– Ничего страшного, – улыбнулся синьор Виченци. – Мне было приятно слышать, что инструмент ожил. Если есть рояль, значит, должен быть кто-то, кто будет на нем играть. А вы хорошо играете.
– Спасибо, – ответила она смущенно. – Все же мне надо было сначала спросить разрешения.
Он слегка передернул плечами.
– Относитесь к этому дому, как к своему собственному. Вы ведь здесь живете. Играйте на здоровье. Может быть, вам даже удастся снова заинтересовать Филиппо. Когда-то он неплохо играл. Но после смерти матери практически не притрагивается к инструменту.
– Это понятно, особенно если они играли вместе. – Кьяра старалась говорить легко. – Я могу попытаться его увлечь, но не уверена в положительном результате.
– Кто знает. Впрочем, Филиппо сейчас предпочитает подвижные игры на свежем воздухе. Тлетворное влияние английской школы, – пошутил он. – Кстати, вы умеете играть в теннис?
– Ну… смогу отличить один конец ракетки от другого.
Синьор Виченци весело рассмеялся.
– Почему-то мне кажется, что вы сумеете постоять за себя в любой игре. Я собирался посидеть на террасе. Не составите мне компанию?
– Почему бы и нет.
Кьяра легко поднялась из-за рояля, закрыла крышку. Синьор Никколо уже стоял в дверях, поджидая ее. Встретившись с взглядом его глубоких серо-зеленых глаз, она вдруг ощутила во всем теле странную легкость. Глаза его притягивали ее к себе как магнит, а за внешней мягкостью обхождения чувствовалась спокойная твердость. Если он раскроет ее обман, придется отвечать по всей строгости. Но он не раскроет. Никто ни о чем не догадается.
– О чем задумались? – спросил синьор Виченци с улыбкой. – Вас что-то беспокоит?
– Вовсе нет, – Кьяра тряхнула головой. – А Филиппо к нам не присоединится?