– Я вовсе не думаю о вас так плохо, – ответила она, краснея.
– Очень рад.
Кьяра промолчала. Сама она вовсе не была уверена, что способна снова справиться со своей страстью. От Никколо исходили спокойная сила и тепло, которые притягивали ее как свет мотылька. Она могла бороться с ним и с собой сколько угодно, но ее желание от этого только крепло.
Комната Никколо оказалась еще просторнее, чем комната Кьяры. Да тут можно балы устраивать, подумала девушка, нерешительно заходя внутрь вслед за хозяином. Вся обстановка была выдержана в золотисто-коричневатых тонах, большие окна выходили на «парадную» сторону.
Никколо быстро вошел в ванную и вернулся через минуту, протягивая Кьяре пузырек.
– Здесь хватит на несколько раз. Вы можете сами себя растереть?
Кьяра подумала, что это будет не так уж просто, но признаться в этом было невозможно.
– Думаю, что справлюсь, – ответила она вежливо.
– Вы все еще сомневаетесь в моей способности контролировать себя? – спросил он насмешливо.
– Я никогда в этом не сомневалась, – запротестовала Кьяра.
– Ну так докажите, – усмехнулся он. – Чтобы бальзам подействовал, его надо хорошенько втереть. Вы не сможете сделать это сами.
Он поставил ее в безвыходное положение. Отказаться от помощи – все равно что громко крикнуть о своем недоверии Никколо. Не может же она признаться в том, что доверяет себе еще меньше, чем ему.
– Ну, – сказал он, посмеиваясь. – Вы принимаете меня на должность массажиста?
Кьяра небрежно пожала плечами, стараясь не встречаться глазами с Никколо.
– Наверное, вы правы. Я с радостью принимаю вашу помощь.
– Что ж… – Он махнул рукой в сторону ванной. – Тогда проходите.
Она вошла и уселась на табуретку, стараясь ничем не выдать того сумбура, который царил у нее внутри.
– Вам придется снять рубашку, – заметил Никколо. – Иначе как я вотру бальзам?
Возразить на это было невозможно, и Кьяра послушно расстегнула пуговки похолодевшими руками и спустила рубашку с плеч, спиной ощущая присутствие мужчины позади себя.
– Опустите лямку лифчика, – скомандовал он. – Ну и синячище у вас!
Кьяра опустила лямку и, удержавшись, не попыталась прикрыть ладонью обнажившуюся часть груди. Он взрослый человек, и ему совершенно неинтересно тебя разглядывать, строго сказала она себе.
Вылив в ладонь немного бальзама, Никколо начал медленно растирать плечо. От первого же прикосновения его тонких нервных пальцев у Кьяры поплыли круги перед глазами, и дрожь пробежала по телу. Наверняка Никколо и сам почувствовал это, но ничего не сказал. Бросив взгляд в зеркало, она поняла, что синяк, действительно, очень большой и, скорее всего, станет еще больше, прежде чем пойти на убыль. Хорошо еще, что пострадало левое плечо, а не правое. По крайней мере, в теннис она сыграть сможет.