— Я слышал, Линтуэйт поспорил с кем-то по поводу ваших отношений с миссис Амбергейт и грозился вышибить себе мозги, если проспорит, — улыбаясь заметил полковник.
— Линтуэйт — дурак! — парировал Торп. — Он дурак, как и всякий, кто ставит на кон свою жизнь. Все они кончают одинаково: в один прекрасный день действительно достают пистолет и приставляют его к своему виску. Запомните мои слова: если кто-то сомневается в том, что я способен заполучить ту или иную леди в свою постель, то очень скоро такого человека ждет большое разочарование. Он просто обречен проспорить!
Полковник пожал плечами:
— Не мое дело, хотя думаю, что вы правы. А насчет обреченных дураков — я, знаете ли, тоже видал таких. Помню, как в пятнадцатом году, в Нидерландах, они поднимали в атаку солдат и беззаботно шли вперед, уверяя, что Наполеон больше не страшен. Бились об заклад, что лягушатники-французы сидят теперь в своем болоте и боятся даже квакнуть! Да, они бились об заклад, а минутой позже получали прямо в голову шестифунтовое ядро…
Торп кивнул. Он презирал дураков любой масти.
Полковник доверительно наклонился к Торпу:
— Скажите, Торп, если не секрет, — как вам удалось получить приглашение от леди Сомеркоут? Ведь известно, что она делает все, чтобы поближе свести миссис Амбергейт с Уэйнгровом.
Торп ответил так же тихо:
— Секрет! И согласитесь — если я стану выдавать все свои уловки, то с чем в конце концов останусь сам?
— Вы скрытны, как Веллингтон! — воскликнул полковник.
Торп усмехнулся:
— Вы никогда еще не делали мне столь лестного комплимента, Даффилд. Благодарю.
Внезапно он уловил резкую перемену в лице полковника и удивленно поднял брови.
— Извините, — тихо сказал Даффилд, слегка прищурясь. — У вас свои планы, у меня свои; и мои только что сели в ландо…
Обернувшись, Торп увидел, как миссис Ньюстед, усевшись в украшенное розами и лентами ландо, старательно закрывается зонтиком от лучей палящего июльского солнца. Экипажи один за другим отъезжали от подъезда Пикок-Инн по мере того, как их владельцы спускались вниз из своих спален. Отъехав от гостиницы, ландо и кареты поворачивали на восток и вытягивались пестрой лентой по дороге, ведущей в Дербишир.
В одиннадцать утра солнце, очевидно, становилось злейшим врагом миссис Ньюстед, и она старалась, как могла, избежать его прямых лучей, угрожавших белизне ее кожи.
Миссис Ньюстед была хорошенькой томной блондинкой, но Торп прекрасно знал, какая коварная и жадная натура скрывается за этим милым фасадом. Они были любовниками в прошлом году, и Торп был не прочь еще продлить их связь, но все рухнуло, когда миссис Ньюстед взбрело в голову женить его на себе. Что за глупость — жениться на собственной любовнице! Нет уж, когда пробьет его час, он выберет себе в невесты прелестную юную девственницу!