На это заявление было нечего ответить. После непродолжительного молчания, которое ей показалось бесконечным, Лайам неожиданно щелкнул пальцами, будто только что вспомнил нечто важное.
Он наклонился к окну и окликнул кучера.
— Да, милорд? — ответил сразу кучер.
— Гросвенор-сквер, — сказал Лайам. — Брук-стрит, номер семнадцать.
Лайам закрыл окно, уселся снова поудобнее, а Эмелайн поинтересовалась весьма скромно, чей это дом — номер семнадцатый по Брук-стрит.
— Ваш, — ответил Лайам.
Эмелайн подумала, что она, возможно, неправильно его поняла. Она сказала:
— Прошу прощения, сэр…
— Во всяком случае, пока что он ваш, — добавил Лайам. — Это городской дом моего кузена. И если никто не будет оспаривать завещание, то вы можете жить там сколько угодно долго.
— Но я…
Лайам отмахнулся, будто знал, что она скажет.
— Мне прекрасно известно, что вы думаете по поводу этого завещания. Но мне кажется, что мы стоим сейчас перед необходимостью решить возникшую проблему. Поэтому, умоляю, не возражайте и не говорите мне также о метафизической подоплеке этого события.
— Я не собиралась говорить ничего подобного, — ответила Эмелайн. — Я бесконечно благодарна вам за то, что вы помогли мне и не дали провести ночь на улице.
Хотя до ночи было еще далеко, но уже действительно вечерело, когда карета остановилась перед домом лорда Сеймура на Гросвенор-сквер. Однако еще было достаточно светло, чтобы Эмелайн могла увидеть разницу между этим шикарным районом и улицей, где жила миссис Забер. Сто лет назад в этом квартале проводились ежегодные ярмарки, именно в мае, отсюда и название — Мэйфэр. А теперь этот квартал выбрали для своих резиденций сливки лондонского общества. Высокие кирпичные дома на Гросвенор-сквер были немного шире, чем на Клеймор-стрит, и фасады зданий гораздо Красивее. Сеймур-хаус особенно выделялся своим изяществом.
Кроме того, дверь дома номер семнадцать отличала еще одна деталь — венок с черным крепом.
Лайам помог Эмелайн выйти из кареты, заметил веник и сказал:
— Я вижу, что весть о смерти вашего мужа дошла раньше нас. Хорошо. Одной проблемой меньше.
Он поднялся по ступенькам и постучал в дверь, которая тут же открылась. На, пороге стоял высокий пожилой дворецкий в синей ливрее. Слуга поклонился вежливо и грациозно, затем отошел в сторону, пропуская их в холл.
— Меня зовут Джордж Тернер, — сказал дворецкий и добавил: — Позвольте приветствовать вас в Сеймур-хаусе, милорд.
Лайам отдал дворецкому шляпу и перчатки.
— Значит, вы знаете меня? — спросил Лайам.
— Да, сэр. Вы очень похожи на вашего отца. Прекрасный человек был мистер Уиткомб, если мне будет позволено это сказать.