Недовольно фыркнув, он отогнал от себя глупые мысли и снова посмотрел, как она шагает впереди него, вся в грязи, волосы растрепаны… Он вспомнил, как лежал на земле под тяжестью ее тела, хотя она весила совсем ничего. У нее была слишком худощавая фигура, без особых женственных округлостей. Это было не совсем то, что ему нравилось. Но ему почему-то ужасно хотелось обнять ее талию, впиться губами в ее рот…
— Сюда, — сказал он хрипло, протискиваясь мимо Лилиан Боумен и держась поближе к живой изгороди и стене, чтобы их не увидели из окон дома.
Он вел сестер по дорожкам, окаймленным копьями шалфея, вдоль старинных стен, полускрытых зарослями красных роз и сверкающими шапками гортензий, мимо каменных ваз с пышно разросшимися белыми фиалками.
— Вы уверены, что это короткий путь? — спросила Лилиан. — Мне кажется, мы бы давно были у себя, если б пошли обычной дорогой.
Маркус не привык, чтобы его решения подвергали сомнению. Он холодно посмотрел на идущую рядом девушку.
— Я лучше вас знаю дорогу в собственном поместье, мисс Боумен.
— Не сердитесь на мою сестру, лорд Уэстклиф, — сказала идущая позади Дейзи. — Просто она боится, как бы нас не застукали. Мы ведь должны были лечь спать, знаете ли. Мама посадила нас под замок, а мы…
— Дейзи, — оборвала сестру Лилиан, — графу совсем неинтересно про это слушать.
— Напротив, — отозвался Маркус, — мне очень интересно было бы узнать, как вам удалось выбраться из заключения. Через окно?
— Нет, я расковыряла замок, — объяснила Лилиан. Приняв это к сведению, Маркус ехидно поинтересовался:
— Вас этому учили в школе?
— Мы не ходили в школу, — ответила Лилиан. — Я сама научилась пользоваться отмычкой. С самого детства умела открыть любую запертую на замок дверь.
— Удивительно.
— Наверное, вы ни разу не делали ничего такого, что заслуживало бы наказания, — сказала Лилиан.
— Действительно, я был дисциплинированным ребенком. Меня редко сажали под замок. Мой отец предпочитал более действенную меру наказания за детские проступки — порку.
— Он был чудовищем! — заявила Лилиан, а Дейзи возмущенно сказала:
— Лилиан, ты не должна плохо отзываться о покойных. Кажется, графу не нравится, что ты называешь его отца чудовищем.
— Он действительно был чудовищем, — резко сказал Маркус.
Они подошли к проему в живой изгороди, где вдоль стены дома шла дорожка из каменных плит. Приложив палец к губам, чтобы девушки замолчали, Маркус проследил взглядом пустую дорожку, пропустил Лилиан и Дейзи вперед. Их укрыл высокий узкий можжевельник:
— Там черный ход. Мы пройдем через кухню, потом по лестнице на второй этаж. Я покажу вам коридор, который ведет к вашей комнате.