Только медведя нам ко всем нашим радостям не хватало.
Вечером устроили поминки, молча сварили кашу, настряпали блинов. Кисель сделали. Лишай достал самогон, покойной Мухой и выгнанный.
Опять же в полном молчании сели за стол. Гнома не пригласили. На душе было паршиво. Какова бы ни была Муха при жизни, а такой конец всё равно никто не заслужил. Не дожила до лета совсем ничего.
Глотнули вонючего самогона, поели и разбрелись по нарам.
Я уже засыпала, чувствуя, как жжёт внутренности мерзкое пойло, когда снова услышала голос.
– Здравствуйте, милая кузина, – Кузен чуть-чуть картавил, даже в мысленном разговоре. Теплый голос.
– Здравствуйте, дорогой Кузен, – молча сказала я. – Рада вас слышать. Теперь мы можем поговорить подольше?
– Теперь да. Можем.
– Как ты наткнулся на мой след? – хоть и начали мы разговор, как полагается, а отвыкла я от витиеватых фраз, перешла на принятый здесь рубленный стиль общения. Так проще.
– Почувствовал, – как чём-то совершенно обычном сказал Кузен.
Тяжело говорить с истинными магами, для них просто то, что другим недоступно. Почувствовать чужую магию – всё равно, что уловить запах одного цветка на цветущем поле. Ну-ну…
– За что я здесь? – спросила я.
– Это я, вообще-то, хотел узнать, – похоже, Кузен улыбнулся.
– Я не знаю, ты понимаешь, не знаю! – от надрыва удержаться не удалось, но эти слова я твержу себе с самого появления здесь, вот он, надрыв, и вырвался непроизвольно.
– Тогда плохо, – посерьёзнел Кузен.
– Почему плохо?
– Я только что из Тавлеи, был дома. Расспрашивать поостерёгся, но, похоже, ни в одном из домов созвездия теперь твоего портрета нет.
Меня словно кто-то в живот пнул от такой новости.
Свои должны знать своих в лицо. В каждом доме созвездия значимое место занимают портретные галереи. В любом замке есть две башни. Башня Сегодня – в ней висят портреты ныне здравствующих Орионидов. В башне Вчера – умерших. Портрет живого меняется вместе с хозяином в течение всей жизни, что очень удобно, не надо писать новых. Если меня нет нигде – это что-то несусветное. Я же есть! Ничего не пойму.
– Ничего понять не могу, – признался и Кузен. – Я начну поиски со своей стороны, а ты подумай, кому выгодно, чтобы ты оказалась здесь. Так ты не помнишь, что с тобой случилось?
– Да всё я прекрасно помню! – шепотом вслух выкрикнула я.
Дернулась испуганно ближайшая соседка. Я замерла. Она решила, что это я во сне говорю, и успокоилась.
– У меня голова раскалывается, как начинаю вспоминать, – объяснила я Кузену уже молча. – С правой стороны, выше виска.
– Может быть, тебя били?