Таку первый шагнул в черную тень от стены. Я за ним.
К стене мы подошли беспрепятственно, каждый волен шататься у замка, не используя магических ресурсов. Другое дело, что таких дураков, кроме нас, захватчиков, и не сыскалось бы вовек.
Внешняя стена была сложена из громадных каменных блоков, без раствора. Глыбы были плотно пригнаны одна к другой. Стена была не вертикальной, а немного наклонной. И это обстоятельство Таку собирался использовать.
Он начал подъём, используя металлические клинья, вгоняя их в щели между глыбами. Не спеша, спокойно, чёрным паучком поднимался по слабо мерцающей стене.
Я ждала внизу.
Путь в замок мы начали с обрывистого берега Квадрата Пегаса, чтобы ничьи любопытные глаза не увидели Таку.
Я смотрела на ночную Тавлею вокруг, на громадные массы воды Млечного Пути, хорошо видимые с края Квадрата. На горящие всеми огнями посреди млечных вод дома Кассиопеи.
Таку добрался до верха стены, просочился между бойницами и спустил мне веревочную лестницу. Она оказалась на удивление вертлявой, я все коленки и локти о стену себе отбила, и спиной приложилась, и ещё много чем. Но зато поднялась.
По крутой лестнице, вырубленной в толще стены, мы соскользнули во двор Сиррага. Пробрались к длинному зданию, занимавшему почти всё его внутреннее пространство. Сверху его контур напоминал букву Б. Нашли дверь. Вошли.
По коридорам пробирались в темноте. Таку на удивление хорошо ориентировался во внутренностях Сиррага. Наверное, в Пегасе его снабдили хорошим планом замка, должны же они знать, чем владели.
– Нам подвал нужен… – еле шевеля губами, шепнул он. – Пробьёмся к подвалу – значит, Сирраг наш.
Наконец мы вышли на более-менее освещённое место. Длинное витражное окно в конце коридора бросало призрачные тени на каменный пол. На витраже кружились в звёздном небе крылатые кони.
Откровенно признаться, устала я без магии, воздуха не хватало, болела спина и ныли синяки, полученные от соприкосновения с замковой стеной.
– Здесь уже можно вернуть магию, – сказал Таку.
И я воспряла духом.
Оживились сонные бабочки. Расправили крылья, блеснули самоцветами. Потекла, заструилась через них ко мне радужная, переливчатая струйка, видимая только внутренним зрением. Утихла боль, появились силы, вернулась лёгкость, чувство эйфории охватило тело.
Блеснул, проступил сквозь ткань на груди у Таку ястреб. Сверкнул сапфировый глаз на хищной голове, откликнулись на синий проблеск сапфиры в крыльях Бесшабашной и Настороженной: наши обереги установили связь, перекинули друг другу невидимую ниточку. Теперь Таку мог пользоваться совокупной мощью наших ресурсов.