Война коснулась каждой советской семьи, оставила свой след. У меня на фронте служил дед и прадед. Может быть, пересекались ваши военные дороги? Один из них, Шепетько Григорий, прадед мой, вернулся домой живым. А вот второй, бабушкин брат, Бабцев Тимофей Ефимович, не вернулся. Совсем молодым ушел он на фронт, наш с тобой ровесник был. Призвали его в сорок первом году в дальневосточный лыжный батальон. Затем он попал на первый Прибалтийский фронт. Был ранен. После проверки документов было обнаружено, что молод еще. Но, добавив себе два года, не поехал домой, остался на фронте. Погиб в Латвии.
Иногда я задумываюсь над тем, как поступили бы мы, оказавшись на вашем месте. Смогли бы, выдержали бы? Откуда взялась такая сила воли? Многие ушли на фронт прямо с выпускного бала, а некоторые даже не закончили школу.
И тут же сам себе отвечаю. Смогли бы! Думаю, у каждого русского человека есть огромная сила – любовь к своей Родине, и ничем ее не сломишь.
На этом я и хочу закончить свое письмо. Еще раз прошу: береги себя. Может быть, когда-нибудь я встречу тебя, но это произойдет не в нашем прошлом, а в твоем будущем. Так пусть оно у тебя будет. Я искренне желаю этого.
Удачи тебе. До свидания.
Твой ровесник из 2004 года, Поддубный Александр.
След Отечественной в моей семье
Дмитрий Москаленко
Мои родители родились после войны, деду в год окончания войны исполнилось только 17 лет, но мой прадедушка, Михаил Иванович Балабанов, воевал. О нем мне многое рассказала бабушка, Валентина Михайловна Киприна. Когда началась война, ей было всего семь лет. Ее отца провожали на фронт в 1941 году из сборного пункта, который находился в средней школе № 4 нашего города. Направили прадедушку на Киевское направление.
Он был офицером и служил в саперном полку. В 1944 году под городом Витебском шли сильные бои. Прадедушка разминировал железнодорожный путь, но вдруг налетели немецкие самолеты и начали бомбить. Взрывной волной его сильно отбросило, и он оказался в глубокой воронке. Сколько он пролежал там, не помнит, был без сознания. Его контузило, выбило все зубы, он потерял много крови. Выбраться из воронки он не мог и уже потерял надежду, что его найдут. И вдруг, как рассказывал бабушке ее отец, в воронку заглянула собака, прадед подумал, что это волк и совсем пал духом.
Собака убежала, но через некоторое время вернулась в упряжке и стала спускаться к нему, таща за собой специальные носилки. Прадед назвал эти носилки лодкой.
Собака подползла к нему, начала скулить и облизывать его. Он пристегнул себя ремнями к лодке, и собака начала тянуть его вверх. Яма была крутой. Раза три они срывались вниз.