Ирма веселилась, но подсознательно прислушивалась — все ли в порядке внутри, нет ли чего-то необычного? «В по-ряд-ке. В по-ряд-ке», — отстукивало сердце. Стало быть, она владеет собой, если сердце бьется ровно.
Минь встретил ее в Сайгоне и сразу повез в клинику.
— Минь, доктор не велел…
Он кивнул, преисполненный важности. Ирме показалось, он как-то на удивление спокойно согласился. Она помнила, что с ним делалось, стоило ему увидеть ее. Глаза загорались огнем, губы набухали, его прикосновение обжигало.
— Тебе не грустно, Минь? — прошептала она, стискивая его локоть. Потом потрогала мочку уха. — Ах, дорогой, как бы я хотела прикоснуться к ней губами.
Он высвободился.
— Нельзя, Ирма.
— А тебе жаль, что нельзя?
Внезапно она посмотрела ему в лицо. Его взгляд был устремлен поверх ее головы. Она обернулась и проследила за взглядом, который ей показался именно таким, каким он должен смотреть на нее.
Черноволосая, прекрасно сложенная девушка шла через лужайку к гостинице. Ее волосы развевались на ветру, переливались на солнце, как в рекламном ролике дорогого шампуня. Ее бедра, обтянутые небесно-голубыми джинсами, раскачивались так, что от них нельзя было оторвать взгляда.
— Минь? — Она произнесла его имя, как будто ударила рукой по щеке. — Да ты рад, Минь? Что мне нельзя? Но ведь мне не всегда будет нельзя!
Он повернулся к ней.
— Ирма, теперь нам всегда будет нельзя. Я не сплю с партнерами. Запомни, Ирма. У нас теперь только дело.
— Ясно, Минь. А с ней? Он пошевелил губами.
— Зачем тебе, Ирма?
— Хочу послушать тебя. Как ты мне про это скажешь. Впрочем, ей и так все было ясно.
— Кто она?
— Салли. Из Америки. Она врач.
— У тебя в клинике?
— Да.
— Откуда ты ее взял?
— Она жила здесь с родителями. В войну. Они тоже были врачами. Они уехали, а она вернулась. Потом.
— Я хочу познакомиться с ней.
— Конечно. Она будет заниматься тобой.
— Отлично. — Ирма вдруг рассмеялась. — Ладно, Минь. Спи с кем хочешь, мне не важно. Тебе хорошо — вот и замечательно. Ты ведь понимаешь, я тоже не хранила тебе верность. Мы вдоволь поиграли, да?
— Мы хорошо играли, Ирма. Спасибо.
— О, ты почти европеец, Минь.
— Не обижай меня, Ирма.
— Прости. Но мне казалось, восточные мужчины…
— Я не восточный мужчина, Ирма. Я Минь. Она кивнула и осторожно поцеловала его в щеку.
— Она не станет ревновать?
— Она?
— Салли.
— Нет, не будет.
Ирма открыла глаза и встретилась с изучающим взглядом темных глаз. Женских глаз. Она снова опустила веки. Наверное, она все еще спит и ей мерещится продолжение сна. О, в этом сне было такое… чего раньше она никогда не ощущала. Ее тело испытывало такое наслаждение, о существовании которого Ирма даже не подозревала. Большее, чем с Минем и его курениями? Да в сто, в тысячу раз. Она все отдала бы, чтобы это наслаждение длилось…