Шебурша валенками, Евгений Иванович сходил в угол “каюты”, снял со стены фотографию в рамке (размером с тетрадку). На ней, облокотившись о поручень, стоял крепкий моряк с густыми усами на жизнерадостном лице. В фуражке с “крабом”, в куртке с капюшоном. Одна нога – в рыбацком сапоге с отворотом, другая – в ярко-белом гипсе, лежит на швартовом кнехте. Рядом прислонен костыль.
– Это я как раз на “Меридиане”, перед отходом…
– Здорово, – восхитилась я. – И правда Сильвер… А это кто? – В нижнюю часть рамки был вставлен снимок размером с открытку. Старый, бледноватый и с трещиной. На снимке – пацаненок лет восьми-девяти на дощатом крыльце. Улыбчивый, взъерошенный, босой, в балахонистой майке, перекошенных трусиках и мятой бескозырке – не детской, а настоящей, матросской. С тонкой длинной палкой у плеча – то ли удилище, то ли самодельное копье.
– Это тоже я, – покашляв, сообщил Евгений Иванович. – Видишь, на большой карточке я, так сказать, в расцвете боцманской карьеры, а здесь – у ее истоков. Бескозырку мне подарил сосед дядя Витя Мошкин, до войны еще служивший во флоте… Да… Тут я как раз в пору своих первых контактов с вредной соседкой Варварой… Я ее дразнил стихами из любимой книжки про Айболита. Примерно вот такими:
Тары-бары, растабары,
Шундуклей и дундуклей!
Хорошо, что нет Варвары,
Без Варвары веселей…
А!.. По правде говоря, и сейчас иногда так дразню. Хотя от этого вот Женьки в бескозырке не осталось ничегошеньки. А?
Мы оба снова взглянули на тощего веселого пацаненка с копьем. Он был похож на одного из моих мальчишек в “Отраде”, на Костика Лошкарева.
– Нет, Яков Платоныч, что-то осталось, наверно, – сказала я. – Раз вы все еще так дразнитесь…
– А! Ну, может быть… если в этом смысле… А чего это ты вдруг меня так окрестила? На новый лад?
– Как?
– Ну, сказала “Яков Платоныч”. Спутала с кем-то?..
– Ох… – Я календарем хлопнула себя по лбу. – Як… Евгений Иваныч, простите. Это вот почему! Я только сейчас поняла. Есть такая книжка, называется “Фрегат “Виола”. Писателя Волынкина. Там один из героев – старый боцман Яков Платонович. Он учит ребят морскому делу. Вы на него прямо точь в точь похожи. Я сперва понять не могла, на кого, а тут в друг в памяти как-то само собой включилось!…
– Это надо же, ядр… ох. Выходит, я готовый литературный персонаж? А книжка-то интересная?
– Да! Мы ее с этим, с Пашкой Капитановым, всю от корки до корки… Там про устройство парусных судов, но не просто так, а с приключениями. Читаешь и сам не замечаешь, как в тебя вся корабельная азбука впитывается.