Все остались на месте, а когда наступила тишина, заговорил Милош, по-прежнему уставясь в землю:
— Первое дело, раз хотите идти в бой, выбирайте воеводу… без вождя ничего не сделаете!
Кое-кому показалось, что он имеет в виду себя, и они закричали:
— Никаких Лешеков! Долой Лешеков! Кмета!..
— Да выбирайте хоть коня или вола! — загремел Милош. — Но выбрать надо, не то разгонят вас, как стадо овец… Лешеки погибли, ищите себе других… Как в улье без матки, так среди людей без отца не будет порядка!..
Все умолкли.
— Князя нам пока не надо, — послышался чей-то голос, — с этим мы подождём.
— А без военачальников на войне не обойдётесь, — громко повторил старик. — Назначайте воевод, тысячников, сотников — это первое дело!
Снова наступило молчание: старейшины подталкивали друг друга, поглядывая на Мышков. Мышко с окровавленной шеей угрюмо молчал.
— Тебе и твоим должно верховодить, — сказал кто-то в толпе, показывая на Мышка. — Вы и одни не побоялись лезть к нему в пасть, так не побоитесь идти на него всем миром.
— Мышко! Мышко! — раздавались голоса. — Хотим Мышка… пусть ведёт людей! Рассылайте вицы, сзывайте народ, и идём на городище!..
Когда обратились к Мышкам, они переглянулись.
— Я согласен, — наконец, сказал тот, кого уже называли Кровавой Шеей, — согласен… Я поведу вас, но требую повиновения…
— Будем повиноваться!.. — закричали со всех сторон.
Только Бумир и его люди молчали, а когда стали раздаваться воинственные клики, они отошли в сторону, однако с острова пока не уезжали.
Все ждали, что скажет Визун, который прислушивался к разговорам. Он чертил посохом по земле, вбирая в себя ушами и глазами всё, что делалось вокруг. Тут же сидел старый князь Милош, чуть подальше стоял Бумир; нет, не все казались надёжными Мышкам, да, видимо, и Визуну тоже: он не обмолвился ни словом, но мрачно сдвинул брови. Едва Мышка выбрали военачальником, они отделились от толпы и, отойдя в сторону, стали тихонько переговариваться между собой.
Посоветовавшись, приверженцы князя снова вернулись; в это время из толпы стали кричать Визуну, чтоб он выдал из храма станицы, которые несли впереди, когда, войска шли в бой, а в мирное время хранили в безопасном месте. То были изображения древних богов и флаги на длинных древках. Вынос станиц из храма означал войну. Визун взглянул на Мышка, но тот покачал головой.
— Это ещё успеется, — сказал он коротко и решительно. — Я сам приду за станицами… у меня есть причины не поднимать их теперь.
При этих словах он искоса поглядел на Милоша, сидевшего на камне, и отвёл в сторону Визуна и своих братьев.