Добек находился посреди лагеря и имел возможность и время осмотреть всё, что его интересовало. С того места, где стоял шатёр, видны были расположившиеся кругом войска: конница — большей частью в кольчугах и панцырях, и пехота, вооружённая копьями, дротиками, мечами и секирами и укрывавшаяся щитами. Однако более всего изумляло его воинское повиновение, которого не знали поляне. Весь этот люд военачальники держали в строгости, как невольников, и за малейшую провинность одних пороли розгами, других заставляли таскать тяжести. Были и такие, что в наказание за содеянный проступок должны были ходить в колодках. Начальство обходилось с ними, как с пленниками, и когда, бывало, какой-нибудь сотник раскричится, все трепетали перед ним. Добек пришёл к заключению, что на такого воина нельзя положиться в случае поражения, но вести его в бой легче, потому что до известного времени он повинуется из страха.
Стоя у шатра, трудно было определить количество войск, но они не показались ему столь уж многочисленными и лишь вооружением и доспехами превосходили полян.
Поздней ночью, когда Добек успел уже хорошо разглядеть людей и порядки в лагере, вернулся Хенго; улёгшись рядом, чтобы следить за Добеком, он с любопытством стал допытываться, как ему тут понравилось. Добеку хотелось убить его на месте, но он не показывал виду и расхваливал молодых князей, превознося их красоту, приятность, учтивость в обращении и весёлый нрав. Приёмом, по его словам, он был весьма доволен и обещал Хенго щедрое вознаграждение.
Подарки, которые он вынужден был принять для отвода глаз, жгли его огнём,
В лагере Лешеков уже было известно, что Пястун с большими силами выступил в поход, чтоб встретить их на границе и преградить им путь; поэтому на другой же день они решили разослать гонцов для созыва добровольцев, намереваясь застигнуть Пястуна врасплох внезапным нападением.
Рано утром, ни с кем больше не видясь и не прощаясь, Добек и Хенго пустились в обратный путь, причём Добек ухитрился пройти через весь лагерь и разглядел вблизи конницу и пехоту. Хенго неотступно следовал за ним.
Немец захватил с собой множество всяких даров, которые должны были помочь Добеку вербовать людей. На заре в тот день уже выступила из лагеря небольшая часть войск — передовые отряды, следом за ними готовились двинуться и остальные. Эта поспешность была вызвана тем, что немцы во что бы то ни стало хотели переступить поморскую границу раньше, чем поляне успеют к ней подойти.
Весь лагерь Попелеков пришёл в движение, люди рвались в бой, выкрикивая угрозы и ругательства. Добек, проезжая сквозь толпы этого дикого сброда, столько наслушался всего, что едва сдерживал накипевший гнев, и только гнал коня, чтобы поскорей вырваться на волю.