Прорицатель возвратился в храм задолго до конца сражения, однако теперь, возлагая в жертву обагрённое кровью копьё, даже не спросил, кто одержал победу. Но вид у него был торжествующий и гордый.
— Мы разгромили их! — вскричал Доман, выскакивая из чёлна. — Верно вы нам предсказали. Мало кто из врагов ушёл живым… пал и один из их вождей, но Лешеки бежали в леса…
Визун, почти не слушая, склонился над Добеком, чтобы осмотреть его рану. Добек показал ему ногу.
— А ты… как ты отплатил ему за этот удар? — спросил старец.
— Оставил в поле на потеху воронам, лишив его жизни тем самым мечом, который подарили мне немцы.
— Несите его к священному источнику, — приказал старец, — вода сама его исцелит, если нет уже в живых того, кто его ранил…
Добека понесли на руках, и все потянулись за Дивой, которая шла впереди. Время от времени она оборачивалась и вспыхивала, встречая неотступный взгляд Домана.
Молча подошли они к хате Визуна, ютившейся возле храма. Здесь, на том же месте, где ещё недавно лежал Доман, теперь уложили Добека, а Дива побежала за водой, так как до источника было трудно добраться.
Доман выскочил следом за ней; задумчиво склонясь над источником, она оправляла венок на волосах, как вдруг заметила его. Щеки её заалели, она отвернулась, потупила взор…
— Я помогу тебе зачерпнуть… Я понесу воду… — прошептал Доман, хватая кувшин.
Она ничего не ответила, скользнула взглядом по его лицу и, смутившись, опустила глаза.
— Что подумают люди? Что скажут, — прошептала она, — если увидят тебя здесь?
— Что я принёс тебе поклон от брата… Людек велел передать тебе доброе слово от него и поклониться от брата и сестёр, от ваших стен, порога и очага.
Дива вздохнула.
— Им там тоскливо без тебя…
Слушая его, девушка отворачивалась, потом, словно желая поскорей окончить разговор, схватила кувшин с водой и быстро пошла, не смея оглянуться назад.
Низко опустив голову, чуть не бегом возвратилась она в хату Визуна, где уже было полно людей, толпившихся возле постели больного. Старая Наня перевязывала ему рану, Визун готовил какое-то зелье; когда Дива вошла с водой из священного источника, все расступились, а она, смочив платок, приложила его к ране.
— Скоро вы будете здоровы! — чуть слышно шепнула девушка, улыбнувшись Добеку. — А теперь только отдыхайте.
Визун тоже указывал на дверь, и все стали выходить. Дива исчезла первая, так что даже Доман не заметил, когда она выскользнула.
Однако последовать за ней он не мог: все обступили его и наперебой принялись расспрашивать и допытываться о подробностях, прося рассказать им о победе, о ходе сражения и числе убитых.