— Меня это не смущает, если тебе все равно. Она вспыхнула.
— Так говорить невежливо. Горничная приготовит соседнюю комнату. Пока вам придется спать там. — Она кивнула на дверь.
— Не выйдет, Касси. Даже если мы не можем сейчас миловаться, я не намерен лишаться удовольствия делить с тобой постель. — Он потыкал матрас. — Тут очень удобно. И я терпеть не могу спать в одиночестве.
Ее глаза сузились в щелки, хотелось чем-нибудь швырнуть, чтобы стереть с его лица возмутительную улыбку, от которой появлялись ямочки на щеках.
— Уберите свои грязные башмаки с моего покрывала. И не смейте звать меня Касси. Только моя кузина так меня зовет.
Продолжая улыбаться, он снял ботинки, выпростался из куртки и бросил все это на пол.
— Пожалуйста, детка.
— Что вы делаете? — прошептала Кассандра, когда он начал расстегивать рубашку. Ошарашенно уставилась на мускулистую, загорелую грудь, поросшую темными волосами и, спохватившись, отвернулась, но стоило ей закрыть глаза, как ее взору предстала та же картина. Он был сложен как греческий бог, статую которого она видела в музее «Метрополитен».
— А ты как думаешь? Раздеваюсь на ночь. Устал как собака. День был трудный.
— Но где ваша одежда? Где ночная рубашка? — «Неужели он собирается спать… нагишом? Это… Так себя не ведут!»
Она услышала, как звякнула об пол пряжка ремня, потом упали брюки, затем скрипнул матрас: он устраивался под одеялом. Обернувшись, она увидела, что он по-королевски расположился в ее кровати.
— Мой сундук внизу, — сказал он спокойно. — И я не ношу ночных рубашек.
Она снова залилась краской:
— То есть…
Он кивнул, ухмыляясь как довольная гиена.
— Я сплю голым. Всегда спал и всегда буду.
— Но… но я не могу делить с вами постель.
— Почему? Ты тоже спишь голышом? — При этой мысли у него участился пульс.
— Боже, нет! — закричала она, боясь, что впадет в истерику. — Я сплю в приличной ночной рубашке.
— Ну так надень ее. Мне надоело собачиться. Я спать хочу. — И в подтверждение своих слов он закрыл глаза.
Кассандра кинулась к креслу, стоявшему перед камином и опустилась на подушку из ситца в цветочек. Речи не может быть о том, чтобы спать в одной постели с обнаженным мужчиной. С обнаженным незнакомцем, поправила она себя.
Да что они за люди, эти обитатели Запада? Неужели у них нет представления о приличиях? О нормах морали?
Она обернулась к кровати, собравшись с силами для нового раунда, но услышала лишь посапывание. Он спал!
Откинувшись в кресле, она поправила подушку. Не самая удобная постель, но куда лучше той, что ей предлагали. Она накрылась розовой накидкой, которую Аманда связала ей к прошлому Рождеству, и закрыла глаза. Быть может, утром она проснется и поймет, что все это лишь дурной сон.