— Ты мне солгал.
Слова ударили Джейка как пощечина, он даже отшатнулся. Попытавшись взять себя в руки, он сказал:
— Солгал? Не понимаю.
Но в глубине души он понимал и похолодел от ужаса.
— Утром приходил Гарри.
Страх собирался в груди, сжимал сердце. Джейк промолчал, предоставив Кассандре продолжать.
— Он нанял частного сыщика, чтобы узнать о твоем прошлом… Правда ли ты Джейк Стил. Я даже в этом не уверена.
Недоверие Кассандры рассердило его.
— И ты поверила этой паршивой ищейке? Поверила прежде, чем я мог оправдаться, ответить на вопросы? Я думал, ты меня любишь.
Выражение разочарования на его лице — разочарования, смешанного с сомнением и обидой, — ранило ее в самое сердце.
— Я люблю тебя. Но он говорил о тебе ужасные вещи. Он сказал, что ты вор, каторжник, отбыл срок.
— А если и так, разве я не тот человек, за которого ты вышла замуж? В которого влюбилась?
Она покачала головой:
— Я… я не знаю. Я в смятении.
— Я думал, ты веришь в меня, Касси. Я думал, что в первые в жизни встретил человека, который верит в меня такого, как есть, а не в придуманного. Ты говорила, что любишь меня. Ты говорила, что важнее меня для тебя нет в мире ничего. — Он горько рассмеялся. — Хорошо же ты это доказываешь. Там, откуда я родом, женщина всю себя отдает мужчине. Не бывает никакого смятения, никаких «если», никаких «и», никаких «но». Я думал, мы близкие люди. Очевидно, ошибался.
— Но, Джейк, просто скажи, что Гарри солгал. Скажи, что он ошибся.
— Я ничего не стану говорить, милая. Кое-что ты должна решить сама. К тому же… ты, кажется, уже сделала выводы. Вынесла приговор без суда и следствия. — Он повернулся и пошел к дверям, новое предательство выбило почву из-под ног, пронзило душу.
— Джейк, подожди! Пожалуйста, нам надо разобраться.
Он остановился, оглянулся, и его сердце раскололось вдребезги от смятения и недоверия на ее лице.
— Не в чем разбираться, милая. Я ухожу. Мне не нужна семья, в которой муж не может рассчитывать, что жена ему верит. Adios, прощай.
Январь, 1881
Январь нагрянул, принеся с собой обычный круговорот визитов и небывалый для Нью-Йорка снежный буран. Но Кассандра, с головой уйдя в свои несчастья, не заметила ни того, ни другого.
Как повелось последнее время, она не покидала своей комнаты, отвергая окружающий мир, лелея раны, которые отказывались затягиваться.
В дверь робко постучали, и Кассандра уныло вздохнула. Она хотела, чтобы ее оставили в покое. Сейчас, как и все три месяца, прошедшие с того дня, как Джейк покинул ее.
— Кассандра?
В комнату вошла Аманда, неся под мышкой сверток, подозрительно напоминающий рукопись, и Кассандру охватило чувство вины. Она сторонилась кузины, родных, она сторонилась всех, кто мог напомнить ей о Джейке, о ее потере.