Беседа с Грюнфельдом привела Джона в отличное настроение. Он открыл банку клубничного джема и уже запустил туда ложку, как снова зазвонил телефон. Это оказалась Лорна.
– Милый, я узнала то, что вы просили. Можете меня поздравить!
– Так быстро? Как вам это удалось?
– О, вся заслуга принадлежит маме. От меня требовалось только не перебивать. Мама прекрасно знает Рутлендов, а они в родстве с Клайтонами. Ваш Ричард – паршивая овца в семействе, дорогой мой. Он внушает наихудшие опасения своим несчастным родителям. Влюбился в какую-то француженку. Клайтоны бедны, но очень горды и пуще всего на свете ценят дворянскую частицу. А посему увлечение сына их страшно беспокоит!
– Они напрасно тревожатся: эта француженка – праправнучка Людовика Шестнадцатого! Можете сообщить об этом своей матушке, ее это наверняка заинтересует.
– Как? Мари-Франсуаза? Вы могли бы предупредить меня! – возмутилась Лорна. – Ладно! Слушайте дальше. С некоторых пор Ричард совсем зачудил: получив неожиданно наследство (кажется, от дяди), он, вместо того чтобы "подремонтировать" семейный кров, оставил деньги у себя. И никто не знает, куда он их девал.
– Я знаю. Он доверил их ла Рош-Касселю, а тот позаботился как молено быстрее все истратить.
Лорна присвистнула.
– Начинаю понимать. А потом, поскольку родители довольно резко осудили все его художества, мальчик хлопнул дверью и исчез в неизвестном направлении.
– Могу просветить вас и на этот счет: Ричард живет в семейном пансионе в Стретхеме и, как вы сами понимаете, дела его не блестящи. Клайтон обручен с Мари-Франсуазой, разорен ее отцом и к тому же в курсе истории со Звездами! Если когда-нибудь все это всплывет, семейству Клайтонов придется пережить довольно неприятные деньки!
– А как выглядит этот Клайтон?
– Молодой петушок, претенциозный и раздражительный, и, кроме того, его голос действует мне на нервы.
– Раздражительный? У Мари-Франсуазы характер тоже далеко не покладистый. Похоже, в этой семейке тарелки будут летать с утра до ночи!
– Если они вообще поженятся. По-моему, оба едут не в ту сторону, – сказал Джон, даже не подозревая, насколько он близок к истине. – Дорогая моя, я охотно проговорил бы с вами еще много часов, но, кажется, в дверь звонят. Сейчас суну в карман пистолет и пойду открывать.
– Не шутите с этим, Джон!
– И не думаю шутить! Я позвоню вам вечером. А пока думайте обо мне хотя бы время от времени.