Роберт ответил:
— Нет, Гюи.
— А мне так хотелось сыграть, папа.
— Знаю, Гюи.
Роберт потерял всякую надежду. Он слушал, слушал, но ни один звук не извещал о приближении людей. Должно быть, им что-то помешало на пути — вода или большой обвал кровли. В его сердце больше не было ни надежды, ни горечи.
Осторожно опустил на землю тело Пата и обнял рукой плечи Гюи. Он никогда не уделял Гюи много внимания. Гюи был слишком похож на него самого, слишком молчалив и сдержан. Теперь Роберт твердил себе, что недостаточно любил Гюи.
Он хотел поговорить с сыном, но это было трудно, язык его не слушался, говорил не те слова. Он закашлялся, и у него стало солоно во рту и что-то потекло изо рта, подобно этим непослушным словам.
Время шло. Последний слабый вздох шевельнул грудь Гюи. Гюи умер, думая о матче, в котором ему никогда не придётся участвовать, умер подлинно от разбитого сердца.
Роберт поцеловал его в лоб, попытался сложить ему руки, как сложил руки умершему Гарри. Но у него уже не было сил сделать это. У него не было сил даже кашлять. Мысленно прочитал он «Отче наш».
Мысли Роберта путались: ему было страшно, что он умирает последним, что он, чахоточный, пережил столько здоровых людей. Ну вот, не говорил ли он всегда, что кашель его не убьёт… да, теперь он его уже не убьёт. Он не сознавал больше, где находится, он снова был на Уонсбеке, удил вместе с Дэвидом, его маленьким сыном, учил его забрасывать удочку… смотрел, как Дэвид вытаскивает свою первую добычу — маленькую пятнистую форель… Ого, Дэви, мальчик, это замечательно!
Время шло. Роберт пошевелился, открыл глаза. Зажёг последний огарок, подумав, что жалко не использовать его. Раз это можно, он не хотел умереть в темноте.
Свеча осветила жёлтым светом неподвижные, призрачные очертания мертвецов вокруг. Роберт понимал, что скоро и он будет мертвецом. Он не чувствовал страха, не чувствовал ничего. Но напоследок ему пришло в голову, что надо бы написать Дэвиду… Дэвид всегда был его любимцем.
Он порылся в кармане и достал записную книжку, карандаш и листок бумаги. С трудом собрал мысли и написал:
«Дорогой Дэвид, ты получишь это, когда меня найдут. Мы сделали, что могли, но всё было напрасно. Мы застряли в Флетс. Мне удалось позвонить наверх, и Баррас велел идти к старой шахте, но обвал нам помешал. Очень большой обвал. Гюи только что умер. Он не мучился. Скажи матери, что мы молились. Я надеюсь, что ты добьёшься чего-нибудь настоящего в жизни, Дэви. Твой папа».
Он подумал мгновенье, не сознавая этого, и приписал на обороте:
«Р. S. У Барраса, видно, всё-таки есть план старых выработок, потому что его указания были правильны».