Он прошёл через открытые ворота и лёгким, бодрым шагом пересёк двор, мощённый асфальтом. Артур был одет просто и хорошо — серый костюм, стоячий воротничок с отогнутыми углами, синий с белым галстук бабочкой. Он выглядел старше своих двадцати шести лет, несмотря на сохранившееся до сих пор выражение юношеской стремительности.
Армстронг и Гудспет стоя ожидали его в конторе. Он поздоровался с ними кивком головы, повесил шляпу за дверью, пригладил свои мягкие белокурые волосы, уже редевшие на макушке, и сел за стол.
— Ну, теперь всё устроено, — сказал он. — Вчера Бэннерман оформил последние документы.
Армстронг откашлялся.
— Я, конечно, очень рад, — начал он подобострастно. — И желаю вам всяческого успеха, сэр. Почему бы и нет? В прежние времена у нас на «Нептуне» всё шло хорошо.
— А в будущем пойдёт несравненно лучше, Армстронг.
— Да, сэр, — Армстронг остановился и украдкой бросил быстрый взгляд на лицо Артура.
Последовала короткая пауза. Артур откинулся на спинку стула.
— Я хочу вам сказать несколько слов для того, чтобы между нами с самого начала всё было ясно. Вы привыкли, чтобы здесь распоряжался мой отец, а теперь он болен, и вам придётся привыкать к работе со мной. Это первая перемена, но она будет не единственная. Будут и другие, множество других. Теперь для этого наступил подходящий момент. Война окончилась, и больше войн не будет. Как бы различны ни были наши взгляды во время войны, мир не вызовет никаких разногласий. Мы дождались мира и будем его поддерживать. Мы перестали разрушать. Слава богу, можно теперь для разнообразия заняться и перестройкой. Вот этим-то мы и займёмся здесь, в «Нептуне». У нас будет безопасный рудник, где не придётся опасаться новой катастрофы. Понимаете? Безопасный рудник. Для всех будут созданы хорошие условия. И чтобы доказать вам, что намерения мои серьёзны… — Он сделал паузу. — Сколько вы получаете, Армстронг? Четыреста, не так ли?
Армстронг покраснел и потупил глаза.
— Да, четыреста, — ответил он. — Если вы находите, что это слишком много…
— А вы, Гудспет? — спросил Артур.
Гудспет засмеялся своим отрывистым, равнодушным смехом.
— Я вот уже три года сижу на двухстах пятидесяти — и не с места. Мне, видно, не дождаться повышения.
— Ладно, теперь дождётесь, — возразил Артур. — С первого числа этого месяца вы, Армстронг, будете получать пятьсот, а вы, Гудспет, триста пятьдесят.
Армстронг покраснел ещё сильнее. Он пробормотал с благодарностью:
— Это удивительно благородно с вашей стороны.
— Да, верно, — подтвердил и Гудспет, в тусклых глазах которого наконец-то появился блеск.