Он уложил бумаги в свой портфель и закрыл его… Все это спокойно, без всякого нетерпения.
Артур взял его за руку.
— Вы устали. — Он улыбнулся своей прелестной, сердечной улыбкой. — Вам надо позавтракать. Вас ждут сегодня в «Холме». Приехала Хильда. И Грэйс с Дэном гостят у нас, они пробудут день или два. Вы непременно должны поехать со мной.
Они поехали в «Холм» по дороге, залитой жарким солнцем, и, согретый его лучами, Тодд размышлял уже с меньшим пессимизмом, чем обычно: «Хорошее дело задумал, Артур, очень хорошее, никогда его отец не сделал бы ничего подобного». — И Тодд сказал, как бы продолжая свои размышления:
— А знаешь, как-то странно не видеть твоего отца в «Нептуне».
Артур решительно покачал головой.
— Боюсь, что ему больше никогда не придётся быть там.
И добавил быстро:
— Впрочем, ему теперь лучше, много лучше. Доктор Льюис говорит, что он может прожить ещё много лет. Но правая половина у него совершенно отнялась. И язык тоже. Что-то повреждено, — какие-то нервные волокна в мозгу. Откровенно говоря, Тодд, он не совсем… у него голова не совсем в порядке.
Он помолчал, затем сказал тихо:
— Единственное моё желание, чтобы он дожил до того времени, когда будет завершено всё, что я затеял в «Нептуне».
Горячее чувство вдруг проснулось в душе Тодда, — тут сыграли роль и этот солнечный день, и виски, и искреннее восхищение замыслами Артура.
— Ей-богу, Артур, — сказал он, — я от души надеюсь, что он увидит это.
Они приехали в усадьбу, оба повеселевшие, восторженно настроенные. Была половина второго, час ленча. Они прошли прямо в столовую, где все уже были в сборе; Артур сел на верхнем конце стола, тётушка Кэрри — на нижнем, Тодд и Хильда с одной стороны, Грэйс и Дэн — с другой.
Все были весёлые, в воздухе, казалось, звенели ноты оптимизма, экстаза, вновь обретённый прочный мир представлялся каким-то чудом. Тодд подумал про себя, что ни разу в жизни он не видел в этом доме такого весёлого настроения за столом. Конечно, чувствовалось, что чего-то не достаёт. Отсутствовало главное. Это главное скрывалось наверху, немое, парализованное, но даже в отсутствии своём странно-значительное.
Тодд некоторое время был погружён в свои мысли. Потом обратился к Хильде:
— За отцом ухаживаете, вероятно, вы, Хильда. Вот и пригодился ваш опыт сестры милосердия.
Хильда покачала головой.
— Нет, за ним ухаживает тётя Кэрри.
Зазвенел новый, жизнерадостный смех Артура.
— Вы ни за что не угадаете, Тодд, что затеяла Хильда. Она поступает на медицинский факультет. В будущем месяце едет в Лондон.
— Медицинский факультет, — повторил Тодд. И, чтобы скрыть удивление, усердно занялся бараньей котлетой.