Наконец, Дженни подняла голову и улыбнулась сквозь слёзы.
— Дэвид, ты рад, что вернулся ко мне? Скажи, рад?
— Да, это такое счастье вернуться домой, Дженни. — Он помолчал. — Война позади, и мы с тобой сразу же уедем и начнём жизнь сначала.
— О да, Дэвид, — согласилась она с лёгкой дрожью в голосе. — Я тоже этого хочу. Право, ты — лучший из мужей! Ты будешь держать экзамен на бакалавра и, не успеем оглянуться, как станешь директором школы.
— Нет, Дженни, — сказал Дэвид каким-то странным тоном. — Учителем я больше не буду. Это тупик. С этим кончено. Мне давно следовало бросить это дело.
— Но чем же ты займёшься, Дэвид? — спросила она, чуть не плача.
У Дэвида появились какие-то новые чёрточки под глазами и новая суровость в лице, почти пугавшая Дженни.
— Гарри Нэджент дал мне письмо к Геддону, в Тайнкаслское отделение Союза, и я несомненно получу там работу, Дженни. Конечно, небольшую; пока канцелярскую работу, но ведь это только для начала. Это — начало, Дженни! — Страстное увлечение прорвалось сквозь вялость его голоса. — И оно приведёт меня, наконец, к настоящему делу.
— Но, Дэвид…
— Да, я знаю, платить будут мало, — перебил он её. — В лучшем случае — два фунта в неделю! Но этого нам на жизнь хватит. Ты завтра поедешь в Слискэйль, Дженни, милая, и приведёшь в порядок дом, а я разыщу Геддона и договорюсь с ним.
— Но, Дэвид, послушай, — в ужасе ахнула Дженни. — Два фунта в неделю! А я… я зарабатывала четыре.
Он пристально взглянул на неё.
— На деньги нам наплевать, Дженни. Я не денег добиваюсь. На этот раз не будет никаких компромиссов.
— Но ведь я могла бы… — молила она, по старой привычке теребя его за отворот куртки, — я могла бы продолжать свою работу ещё некоторое время. За неё хорошо платят.
Дэвид крепко сжал губы, сдвинул брови:
— Дженни, милая, — начал он спокойно. — Нам надо раз навсегда понять друг друга…
— Но ведь мы понимаем друг друга, Дэвид, — заторопилась она с неожиданной уступчивостью, снова прижимаясь головой к его куртке. — И ты знаешь, что я люблю тебя.
— И я тебя люблю, Дженни, — сказал он медленно. — Итак, мы завтра собираем вещи и уезжаем в Слискэйль, к себе домой.
Он смотрел прямо перед собой, словно вглядываясь в будущее.
— Теперь у меня будет настоящее дело. Гарри Нэджент — мой друг. Я буду работать в Союзе горнорабочих и буду баллотироваться в муниципальный совет. Если меня проведут…
— О да, Дэвид… Муниципальный совет — это замечательно, Дэвид! — Дженни подняла к нему влажные, полные восхищения глаза.
Она уже видела себя женой члена городского самоуправления. Лицо её приняло довольное выражение, и она инстинктивно оправила платье. Дженни была одета очень хорошо и со вкусом: тяжёлый шёлковый джемпер, элегантная юбка, плотно обтягивавшая бедра, пара красивых колец на пальце. Она была несомненно красива. Но, должно быть, в последнее время она слишком много работала. Под тонким слоем пудры на её щеках Дэвид подметил мелкие, тоненькие красноватые жилки. Это было похоже на цветы, причудливые, экзотические цветы под пудрой, — и почти красиво.