— А деньги, — сказала в заключение Грэйс, — деньги — чепуха!
Тронутая откровенностью Грэйс, Дженни горячо её поддержала.
— Да, — усмехнулась она с лёгкой гордостью, что может поддержать Грэйс соответствующим аргументом, — да, именно так всегда говорит о деньгах мой Дэвид.
Утомлённая поездкой, Дженни в этот вечер рано легла спать. Она хорошо выспалась, а когда проснулась, уже ярко сияло солнце, и зелёные деревья качались под лёгким ветром, и мычала где-то корова. «О, как чудно», — подумала Дженни, нежась в постели. В дверь постучали.
— Войдите, — пропела Дженни в превосходном настроении.
Вошла аппетитная толстуха, единственная служанка Грэйс, приходившая из деревни на подённую работу, и принесла Дженни завтрак. Девушку звали Пэг. Щеки у неё были красные как вишни, а короткие ноги массивностью напоминали ножки рояля. Дженни очень забавляли ноги Пэг, — умора, да и только!
Она маленькими глотками выпила чай, встала, накинула халат и зелёный шарф с красивой отделкой из перьев марабу, пушистый, как её халат, и «прелестный». Побежала в ванную. Дом был старый, из больших голых строганых досок, на стенах обоев не было, но Грэйс поработала над ними своей кистью. Яркая окраска стен красиво выделялась на фоне старого потемневшего дерева. Ванная тоже была уютная, очень простая, выкрашенная эмалевой краской. Дома Дженни никогда по утрам не принимала ванны, но когда гостишь в чужом доме, то отчего же нет… это естественно.
После завтрака Дженни одна побродила по ферме, на каждом шагу открывая новые прелести. Смышлёные крохотные цыплята, приятный запах гумна, садик милой Грэйс, где росли красивые камнеломки, очаровательная компания поросят, которые убегали от неё, помахивая хвостиками и подпрыгивая, похожие на свору миниатюрных гончих. «О, как чудесно жить в деревне!» — вздыхала Дженни в романтическом экстазе.
В одиннадцать Грэйс спросила Дженни, не хочет ли она поплавать. Грэйс сказала, что летом они «всем семейством» каждый день ходят купаться, как бы адски заняты они ни были. Она прибавила с улыбкой, что Дэн и она дали торжественную клятву не пропускать ни одного дня. Дженни плавать не умела, но охотно отправилась с ними на берег — короткую полосу песчаного пляжа, окаймлявшую их участок.
Дженни стояла на берегу, наблюдая, как Грэйс, Дэн и их «семейство» входят в воду.
Дэн нёс Кэролайн-Энн, а Грэйс — шестимесячного Дикери-Дока. Они ужасно веселились и дурачились в неглубоком месте у берега; потом дети лежали на горячем песке, а Грэйс и Дэн плавали. Они заплыли далеко, плавали оба прекрасно, и когда вернулись и вышли из воды, напомнили Дженни картину на обложке её журнала. Что-то перехватило ей горло. Крепкое и стройное тело Грэйс было бронзовым от загара, она держалась прямо, с непринуждённой грацией. Вот они с Дэном затеяли игру, перебрасываясь Дикери-Доком как мячом. И вы думаете, Дикери-Доку это не нравилось? Кэролайн-Энн бегала вокруг, визжа от восторга, умоляя маму и папу бросить Дикери-Дока на землю. Но мама и папа не хотели, и в конце концов Дэн схватил Кэролайн-Энн за ноги, и все кучей свалились на песок.