Звезды смотрят вниз (Кронин) - страница 52
И вечер пятницы 23 марта обещал быть вечером подлинного веселья и радости. А между тем Джо в этот день возвращался домой с завода угнетённый мрачными думами. Разумеется, Джо собирался идти на бал, он успел уже стать первым любимцем в клубе, многообещающим членом кружка бокса и намечался кандидатом в жюри по состязанию новичков на бильярде. Все эти восемь месяцев Джо преуспевал. Он сильно пополнел, развил мускулы и, по его собственному выражению, «завёл чёртову уйму приятелей». Джо был великий проныра, умел дружески хлопать по спине с громким «Здорово, старина», у него всегда был наготове смех, славный, мужественный смех, и крепкое рукопожатие, и он так мило умел рассказывать неприличные анекдоты. На заводе все влиятельные лица, начиная от Портерфильда, старшего мастера, и кончая самим мистером Стэнли Миллингтоном, явно благоволили к Джо. Словом, он имел успех у всех, кроме Дженни.
Дженни! О ней и думал Джо, бредя через Высокий мост и уныло обозревая свои перспективы. Она сегодня идёт с ним на бал, — ну, конечно, идёт! Но имеет ли это какое-нибудь значение, раз все между ними уже сказано и всё кончено. Никакого, ровно никакого! Чего же он добился от Дженни за восемь месяцев? Не слишком много, видит бог! Он водил её повсюду — Дженни любила развлечения, — тратился на неё, да, бросал свои кровные денежки на ветер. А что получил взамен? Несколько поцелуев, беглых поцелуев, неохотно ею допущенных, объятий, из которых она вырывалась и которые только разожгли его аппетит.
Он испустил долгий унылый вздох. Нет, Дженни ошибается, если думает, что его можно водить за нос. Он ей скажет правду в глаза, прекратит все, порвёт с ней окончательно. Но нет, он уже не в первый раз говорит себе эти вещи. Он говорил это себе уже десять раз — и всё же до сих пор не решился на разрыв. Его влечёт к ней даже сильнее, чем в тот первый день. А ведь уже и тогда она возбудила в нём сильное желание… Джо громко выругался.
Дженни ставила его в тупик: она была с ним то надменно-дерзка, то кокетливо-интимна. Любезнее всего она бывала, когда он наряжался в свой новый синий шерстяной костюм и мягкую шляпу, которую она заставила его купить. Когда же она случайно встречала его в грязном рабочем костюме, то проплывала мимо с холодной миной, чуть не замораживая его взглядом. То же самое бывало, когда Джо приглашал её пойти с ним куда-нибудь: если он брал хорошие места в «Ампире», она ворковала, улыбалась ему, позволяла держать её за руку; если же он затевал прогулку в сумерки по городскому бульвару, она шла рядом недовольная, с капризно-вскинутой головой, коротко огрызалась на всё, что говорил Джо, и держалась от него на расстоянии целого ярда. Когда он предлагал ей пойти в кофейню Мак-Гайгена, где он угостит её сосисками с картофельным пюре, она презрительно фыркала, говоря: «в такие места ходит только мой отец». Зато приглашение в первоклассный ресторан Леонарда на Хай-стрит она принимала, сияя, и ласково прижималась к Джо. Она считала себя выше своей семьи, лучше всех. Она делала замечания отцу, матери, сёстрам, особенно Салли. Она и Джо постоянно делала замечания, подтягивала его, презрительно показывая, как надо снимать шляпу при встрече, как держать тросточку, внушая, что по тротуару мужчине следует ходить ближе к краю, что когда берёшь чашку чая, мизинец следует сгибать. Дженни была ужасная модница и помешана на правилах этикета, вычитанных ею в грошовых дамских журналах. Из тех же журналов она черпала сведения о модах, идеи туалетов, которые сама себе шила, советы, как сохранить белизну рук, как придать волосам мягкость и блеск с помощью «яичного белка, влитого в воду перед ополаскиванием».