– Хорошо, – резко сказал он, отчаянно желая покинуть ее дом, – если вам нужен кандидат, которого придется шантажировать... тогда у вас такой есть.
– Вы пойдете до конца, включая интервью в газетах и прочее, поддерживая право голоса для женщин?
– Только когда не смогу больше избегать этого, – ответил Коннор, с трудом сдерживая гнев.
– Тогда я сделаю все, чтобы вы не смогли избегать этого долго.
Этот триумфально поднятый точеный подбородок, изумрудный блеск в кошачьих глазах и сдержанная, понимающая улыбка на губах – все было полно ехидства. Она знала, что ей удалось поставить его на место. Коннора внезапно затрясло, он был на грани взрыва, чувствуя, что одно малейшее движение – и он кинется к ней, чтобы задушить или зацеловать.
– Ну что ж, значит, мы заключили соглашение.
Ее аккуратно сложенные ручки и спокойная уверенность выводили его из себя.
– С удовольствием поддержим вас, конгрессмен Барроу.
Он открыл рот, но смог издать лишь какое-то невразумительное ворчание. Сладкоголосый обольститель, казалось, растерял все свое красноречие. Как раз в этот момент в дверях появилась Присцилла.
– Вы посылали за мной, тетя Беатрис?
Тетя с той же подчеркнутой невозмутимостью повернулась к племяннице.
– Входи, Присцилла. Мистер Барроу как раз собрался уходить.
Часом позже Джеффри и Присцилла понуро сидели бок о бок на диванчике в гостиной, с несчастным видом уставившись на собственные колени. Девушка всхлипывала и промокала покрасневшие глаза платочком, который ей одолжила тетя, а Джеффри, выпрямившись, побелевшими пальцами вцепился в край дивана.
– Я почти решила передать вас в руки полиции. – Беатрис, уперев руки в бока, нависала над незадачливой парочкой.
– Мы больше не бу-удем, тетя Беатрис. – Плечи Присциллы затряслись, она судорожно всхлипывала. – Мы же не хотели сделать тебе ничего плохого, мы просто мечтали быть вместе.
Беатрис уловила, как Джеффри ободряюще прикоснулся к руке Присциллы. Какое-то раздражающе теплое чувство зародилось в груди Беатрис... нечто похожее она испытывала, когда Коннор Барроу морочил ей голову своими сладкими речами. Затягивающее сентиментальное болотце. Решительно отметая все лишние эмоции, она скрестила руки и продолжала:
– Я могу только молиться, чтобы ваше бессердечие оказалось результатом молодости и неопытности, а не испорченности характера. – Беатрис украдкой взглянула на парочку: те казались достаточно несчастными. – Вместо того, чтобы передать вас в руки правосудия для наказания, которого вы заслуживаете, я решила дать вам шанс искупить свою вину. Вместе.