Нью-Йорк, 1892 год
Лето было на исходе. Темный пурпур ночей прятал их в своей тени, заглушал шуршание ее юбки, скрип гравия у него под ногами и стук молодых горячих сердец. Она нашла его в дальней части сада, где он ждал ее среди пышных кустов отцветающих роз.
– Джеффри?
– Присси... сюда!
Увидев его, она остановилась, любуясь своим избранником. Высокий, светловолосый, красивый – в нем было все, о чем только может девушка мечтать.
– Я боялся, что ты не придешь, – прошептал он, обнимая ее.
– Ничто не могло помешать мне встретиться с тобой, – ответила Присцилла, прильнув к нему. – Даже если бы меня заперли, я бы все равно что-нибудь придумала.
– Заперли? – Джеффри, ужаснувшись, еще крепче обнял девушку. – От этой старой ведьмы всего можно ожидать. Она же просто деспот какой-то – приказывает тебе, запрещает нам...
Присцилла коснулась его губ кончиками пальцев.
– Давай не будем терять драгоценное время, обсуждая мою бедную, несчастную тетю. Что она может знать о любви? Она такая старая, одинокая – ей, должно быть, уже лет тридцать...
– Да уж никак не меньше, – пробормотал юноша.
Присцилла благоговейно провела ладонью по его щеке.
– Ты – счастье моей жизни, Джеффри.
– Ты – моя единственная звезда, Присси. – Он глубоко вздохнул, чувствуя стеснение в груди. Знакомая боль, зарождавшаяся где-то внизу живота, заставила его тихо застонать. – Милая, если бы мы могли пожениться! – Юноша прижал ее голову к своей груди и закрыл глаза. – Всегда быть вместе – что может быть прекраснее?
– Всегда, – словно эхо, печально повторила Присцилла и тоже закрыла глаза.
– Я мог бы прикасаться к твоим... рукам... когда захочу, и обнимать тебя вот так... – Другие, более откровенные желания выразились в страстном поцелуе, когда Джеффри горячо прильнул к ее прохладным нежным пальчикам. – Мы как Ромео и Джульетта – нам запрещают любить.
– И как мои родители! Им тоже запрещали любить, но они нашли выход. – Теперь девушка смотрела на него сияющими глазами. – Мы тоже его найдем, Джеффри.
– Твои родители? – Юноша отодвинулся, чтобы лучше видеть ее лицо.
– Дедушка с бабушкой не позволяли им встречаться, поэтому они сбежали в Италию. – Голос Присциллы дрожал от переполнявших ее чувств. – Мама рассказывала, что они были абсолютно свободны и вначале кочевали как цыгане, не имея ничего, кроме своей любви и вина. Мы тоже можем так поступить.
– Как? Не иметь ничего, кроме любви и вина?
– Нет. Сбежать, как мои родители.
– Сбежать? – На какое-то мгновение эта идея захватила Джеффри, но потом, трезво все обдумав, он остыл. – И скрыться из страны?
