– Ты считаешь это главным достижением?
– Да, черт возьми! – Митчелл уставился на дорогу. – Более важным, чем ты думаешь.
– С чего бы это?
– Да уже хотя бы потому, что, когда компания «Мэдисон коммершл» встала на ноги, всякие разговоры о том, что я исковеркал жизнь твоему отцу, а заодно и двум своим внукам, прекратились.
В машине повисла звенящая тишина.
– А что, люди действительно так говорили? Заявляли тебе в лицо?
– Кое-кто и в лицо. По большей части за моей спиной. А после того, как твой отец убил себя и вашу мать на том проклятом мотоцикле, оставив вас сиротами, все местные сошлись на том, что мне вас с Рейфом воспитать не под силу.
– Хм…
– Считалось, что я ничему хорошему не смогу вас научить, потому что брать с меня пример просто не годится. – Митчелл потер подбородок. – Сказать по правде, они были правы. Но что еще мне оставалось? Кому, как не мне, было браться за ваше воспитание, даже если эта работа была мне и не по силам?
– Ты мог просто уехать, исчезнуть из города. Оставить эту работу социальным службам.
– Дерьмо. Внуков не отдают на воспитание государству.
– Некоторые отдают.
– Мэдисоны так не поступают.
Гейб едва заметно улыбнулся:
– Понятно.
Митчелл внезапно ощутил в себе острую потребность объяснить все Гейбу так, чтобы тот понял. Но только нужные слова не шли на ум. Митчелл даже не знал, с чего начать. Он вообще был не слишком силен в словах. Но он должен был хотя бы попытаться высказаться.
– Я вот что хотел тебе втолковать, – начал Митчелл. – Ты ведь не дурак, чтобы тупо следовать моему дурному примеру. И Рейф тоже хоть и шалопай, но далеко не дурак. Я так и рассудил – ребята и сами разберутся, что хорошо, а что плохо. Так оно и вышло. Ты жил своим умом. Сам сделал из себя человека. И себя сделал, и компанию поднял. Создав «Мэдисон коммершл», ты снял с Мэдисонов проклятие. Теперь мы уже не обречены считать себя неудачниками.
– Нет, все не так, как ты говоришь.
– Какого черта? Что значит «все не так»? Ты вернул Мэдисонам честное имя и не смей об этом забывать.
– Не я снял проклятие, – сказал Гейб. – Это ты его снял.
– Я?
– Разве ты не понимаешь? Это ты изменился после смерти отца. И, изменившись сам, ты изменил будущее для Рейфа и для меня.
Лилиан остановила машину на подъездной дорожке, открыла дверцу и в сгущающихся сумерках взглянула на часы. Пять минут восьмого. Никаких следов присутствия Гейба и Митчелла возле коттеджа не наблюдалось, но мужчины вот-вот должны были приехать. Недавно Гейб звонил и сообщил, что они подъезжают к городу.
Уезжая, Лилиан оставила свет на террасе включенным, да и в нескольких комнатах дома тоже не стала гасить свет. Коттедж встретил ее приветливо горящими окнами. С ключами в одной руке и двумя пакетами с продуктами, купленными в супермаркете Фултона, в другой Лилиан поднялась по ступеням к входной двери. Ей удалось открыть дверь в дом, удерживая сумки с покупками на весу.