– В чем дело? – прошептала она.
– Не имеет значения, – ответил он каким-то чужим голосом. – Я... – В это мгновение он отвернулся, и чары рассеялись. – Моя сестра, – заговорил он, покашляв, – завтра вечером устраивает суаре. Соблаговолите ли поприсутствовать?
– О да, с радостью, – ответила Люси, хотя знала, что никуда она не пойдет.
С другой стороны, она уже давно лишена светского общения, а после свадьбы у нее не будет возможности проводить время в его обществе. Не следует мучить себя, мечтая о том, что ей не суждено иметь. Но она ничего не может с собой поделать.
Срывай цветы.
Сейчас. Потому что другого времени не будет...
– Только я не смогу. – Разочарование превратило ее голос в жалобный стон.
– Почему?
– Дело в дяде, – со вздохом ответила она. – И в лорде Давенпорте, отце Хейзелби.
– Я знаю, кто это такой.
– Конечно. Про... – Она замолчала. Нет, она этого не произнесет. – Они не хотят, чтобы я до поры до времени показывалась в свете.
– Прошу прощения, но почему?
Люси пожала плечами.
– Нет смысла представлять меня свету как леди Люсинду Абернети, если мне через неделю предстоит стать леди Хейзелби.
– Это глупо.
– Так они говорят. – Она нахмурилась. – И еще я думаю, что они не хотят зря тратиться.
– Завтра вы обязательно будете на приеме, – уверенно заявил Грегори. – Я об этом позабочусь.
– Вы? – удивилась Люси.
– Не я конкретно, – пояснил он, – а моя мама. Поверьте мне, когда дело доходит до соблюдения светских правил и норм, она способна горы свернуть. У вас есть компаньонка?
Люси кивнула.
– Тетя Харриет. Она немного нездорова, но, я уверена, сможет присутствовать на вечере, если дядя позволит.
– А он позволит, – твердо сказал Грегори. – Сестра, о которой я говорил, старшая. Дафна. – Помолчав, он добавил: – Ее светлость герцогиня Хастингс. Ваш дядя не посмеет отказать ей, не так ли?
– Наверное, не посмеет, – медленно проговорила Люси. Она не могла представить, кто вообще посмел бы отказать герцогине.
– Тогда решено, – подытожил Грегори. – Завтра во второй половине дня вам принесут письмо от герцогини. – Он встал и предложил ей руку.
Люси напряглась. Ей было и горько, и сладостно прикасаться к нему. Она вложила свою руку в его. Его рука была теплой и сулила спокойствие. И безопасность.
– Благодарю, – проговорила она.
Встав, она тут же отдернула руку и ухватилась за ручку корзинки, затем кивнула своей горничной, и та поспешила к ней.
– До завтра, – попрощался Грегори и очень официально поклонился.
– До завтра, – попрощалась Люси.
Ей не верилось, что все это правда. Сколько она себя помнила, дядя никогда не менял своего решения. Но вдруг... Всякое возможно. Надо надеяться.