С другой стороны, нужно позаботиться о себе. Во-первых, книга требует новых жертв и информации. А, во-вторых, Арсений уже два дня не звонил. И что теперь, сидеть у ручья, как Аленушка? Лить слезы, после чего утопиться? Да не дождется! Вон сколько женихов.
Люда открыла очередное послание.
«Салют! Ты классная тетка. Мне нравится общаться с пожилыми. Пиши. Юрок».
– Во жуть-то, – ахнула Людмила и торопливо полезла за пудреницей. Крошечное зеркальце, припорошенное пудрой, ничего страшного не отразило. Нажав на мелкую фотографию «Юрка», Люда посмотрела анкету любителя пожилых. Лет ему было, по анкетным данным, шестнадцать, а судя по фото – и того меньше. Это утешало, но не до конца.
Следующим шло письмо уже знакомого ей по переписке Петра. Петр был ее ровесником и каждый день слал длинные рассказы про природу. Это была довольно нудная художественная проза, лишний раз убеждавшая Люду, что «такое» люди читать не будут. Ее книга получалась не в пример бодрее и полезнее, чем рассказ про листопад, случившийся прошлой осенью. Мужчина, описывающий столь отвлеченные моменты жизни, может быть интересен очень недолго и только в качестве внесения некоторого разнообразия в яркую жизнь нормальной женщины. Если на вас навалилась депрессия или меланхолия, то романтик под боком окажется очень даже кстати. Зато, когда настроение сменится на бодрое, а романтик останется, вы ощутите откровенный дискомфорт.
Следующее письмо абсолютно выбило Людмилу из колеи. Возможно, причиной была промелькнувшая перед его открытием мысль: «А Арсений-то так и не позвонил!», или флюиды, излучаемые нечеткой, но праздничной фотографией следующего виртуального принца. Так или иначе, но сердце забилось чаще.
На фото за пеленой брызг, на фоне пронзительно голубого моря, а может быть, даже – океана, виднелся загорелый серфингист.
Людмила оживилась и немного помедлила, прежде чем открыть послание.
Предыдущий такой красавец-спортсмен, на фоне тренажерного зала, оказался сплошным разочарованием. Звался он «Муромец» и поблескивал в кадре отполированной шоколадной мускулатурой. Письмо же глубоко потрясло Люду как по форме, так и по содержанию. Умудрившись сделать в каждом слове по две-три ошибки, начав с изумительного «Зрастуй низнокоммка», Муромец на протяжении целого листа расписывал свои неоспоримые достоинства, в перечень которых входили среди прочего «бапки», «квортера» и «аффигеная патентсия». Болезни бывают разные. У кого-то дисграфия, у кого-то дислексия, а Муромец, похоже, страдал дезорфографией, не говоря уже о полном игнорировании знаков препинания. К такой переписке Люда оказалась не готова.