Мужественное и жестко вылепленное лицо Харрисона оттенялось отблесками огня.
Сменив костюм на футболку и джинсы, он стоял босиком на деревянном полу. Холодные серые, глубоко посаженные глаза скользили по одеялу, которым была укрыта Микаэла.
Чувственное напряжение завибрировало в воздухе.
– Ты совершенно измотана, – произнес Харрисон, и низкий тембр его голоса моментально наэлектризовал пространство.
– Не больше, чем ты, – ответила Микаэла, садясь на кушетке. Ее пальцы задрожали от желания, Микаэла хотела дотронуться до волос Харрисона, взять их в кулак и предъявить на них свои права. Она попробовала представить себе, на что будет похожа близость, каково будет забыть обо всем и раствориться в нем.
Этого никогда не случится. Харрисон не из тех людей, которые ко всему относятся легко. Он потребует больше, чем она сможет ему дать…
Харрисон не двигался, глядя на Микаэлу. Он лишь глубоко вздохнул, когда она подняла глаза.
– Оставь интернов в покое, Принцесса. Мальчишки влюблены в тебя. Скандал разрушит станцию еще до того, как она выйдет в эфир.
Микаэла внимательно смотрела на Кейна-младшего, стараясь преодолеть желание…
– Знаешь, иногда я просто не могу понять, с какого места начать рвать тебя на кусочки.
– Можешь начать с любого.
Ответ был слишком невозмутимым.
– Это ведь не из-за станции, правда?
– Разве?
Неприкрытое раздражение вырвалось наружу. Харрисон прав – она слишком измучилась, а он точно знал, как ее завести.
– Ненавижу твою манеру отвечать вопросом на вопрос.
– В самом деле?
Его голос остался совершенно бесстрастным. Серые глаза вспыхнули лишь один раз, словно он получал удовольствие от этой игры в кошки-мышки. В течение нескольких последних месяцев Микаэла уже сыграла во все игры, в которые ей хотелось сыграть с этими высокомерными мужчинами.
Она встала и попыталась взять себя в руки. Раньше она не осознавала, как легко подчинила себе Дольфа, с Харрисоном все было по-другому. Может, Рурк прав? И она выбирала мужчин, которых могла контролировать?
– Презентация намечена здесь, через неделю после открытия станции. У вас две недели, мистер, чтобы привести этот дом в порядок.
Харрисон поднял бровь:
– Тебе нравится понукать людьми, правда? Особенно мной?
– Ты хотел, чтобы станцию продвигали? Именно это я и делаю. Ну прекрати же хмуриться. Я не отступлю.
Харрисон перестал сдерживать дыхание.
– Мне не нравится, что в моем доме будет толпа.
– Но ведь я здесь, так?
– Да, так, – проговорил Харрисон после некоторой заминки, а затем медленно приблизился и легко поцеловал ее. Краткое электризующее прикосновение его губ потрясло Микаэлу.