Виктория снова кивнула.
— Да, я с этим согласна. Уолтер продолжал:
— Не сочтите за дерзость, мэм, но люди, которые борются против фабрик, кое-чего не понимают. Например, того, что беднякам нужна возможность, заработать деньги, а кроме фермерства — это лучший способ для человека заработать на жизнь и накопить впрок. Возможно, есть и плохие фабрики, мы часто слышим рассказы об этом. Но я могу честно сказать, даже если бы лорд Хардвик и не стоял здесь, что это хорошая фабрика.
— Да, да, я верю вам, — сказала Виктория. Люди вокруг выглядели вполне довольными.
— А еще я могу добавить, мэм, что эти самые луддиты могут навредить нам всем. Если они сожгут фабрику, то бедняки останутся без работы, и для них наступят тяжелые времена. — Он торопился договорить. — Кроме тех, кто живет на земле лорда Хардвика. Он всегда заботится о своих людях. Я в жизни не слыхал, чтобы в его поместье кто-нибудь голодал, если только он не слишком ленив или слишком горд, чтобы попросить о помощи.
— Благодарю вас, сэр, вы сняли камень с моей души. Прошу, не позволяйте мне больше отрывать вас от работы. — Виктория повернулась и пошла к выходу.
Хардвик проводил ее наружу и, усмехаясь, обратился к ней:
— Итак, вы удовлетворены? Я не такой мерзавец, как вам рисовалось в воображении?
— Да, должна признать, что обязана принести вам извинения, сэр, — Виктория подняла на него глаза и улыбнулась. — Я была несправедлива к вам и очень сожалею об этом.
Хардвик взял ее маленькую ладонь в свои руки, и она не отняла ее.
— Я принимаю ваши извинения, и, вероятно, мы можем стать друзьями.
— Хотелось бы, чтобы Обри мог посетить вашу фабрику и увидеть своими глазами, как хорошо она работает.
Хардвик пристально взглянул на нее; гнев вскипала нем при одном упоминании имени Мейнарда.
— Вы называете этого человека Обри и теперь? — он почувствовал укол ревности.
— Мы друзья, — сказала Виктория, смущенная его гневом.
— Тогда я теперь Нейл, раз мы друзья? — последовал резкий ответ. Виктория была готова возразить, что подобная фамильярность вряд ли разумна, но, видя его насупленное лицо, отступила, сказав:
— Я не вижу причины, по которой мы не могли бы обращаться друг к другу по имени, если это доставит вам удовольствие.
— А сейчас нам надо поспешить. Ваш дедушка может послать Фостера на поиски, если вскоре вы не прибудете домой целая и невредимая. Еще перед нашим отъездом у Фостера был такой вид, как будто он собирается позвать вашего деда на помощь.
Викторию разобрал смех.
— Похоже, он действительно отнесся к моему отъезду с вами с некоторой опаской. В конце концов, сэр, его можно понять: выражение вашего лица любому могло бы внушить дурные предчувствия.