Он подсунул указательный палец под шейный платок и тяжело вздохнул.
– Какой изверг ввел это в моду? Право, лучше надеть на человека наручники и приказать ему плавать в них, чем вынуждать его носить это орудие пытки на шее в жаркую погоду. Хорошо лишь то, что благодаря этой тряпке никто в городе не заметил, что у меня вид чернорабочего... Я не узнал ровно ничего, – ответил он наконец на взволнованный вопрос Дейзи. – Не поступило требования о выкупе. Никаких сведений о насилии, не зарегистрирован ни один несчастный случай на дороге, ведущей к северу. И ни один из его знакомцев по Ботани-Бей не слышал ни о каком нападении. Побывал я и в суде Боу-стрит. Никто не знает, где Джефф. Это хорошо. Потому что, где бы он ни находился он там не из-за того, что с ним произошло нечто ужасное.
– Но ведь он богат, – возразила Дейзи. – Один из самых богатых людей в Англии. И при этом добр и доверчив.
– Да, он богат. Но он к тому же лучше разбирается в преступлениях и преступниках, чем большинство населения этой страны. Не забывай об этом. Его не возьмешь голыми руками и не проведешь, я в этом уверен. Нам остается только ждать от него известий. Я убежден, что причина его молчания благородная. Об этом говорили даже те, кому я платил за сведения о нем.
Дейзи почувствовала огромное облегчение, но не надолго: она вдруг заметила, что Лиланд стоит в нерешительности и не улыбается.
– Уж очень много в мире ушей, которые что-нибудь да услышат, – заговорил он. – Я узнал кое-что еще, и мне надо предпринять по этому поводу определенные меры.
– Что же это? – со страхом спросила Дейзи.
– Я выяснил, кто свидетельствовал против тебя. О, только не волнуйся, умоляю тебя, – поспешил он успокоить Дейзи, заметив, как она побледнела. – Это полная чепуха. Власти должны это понимать. Показания попросту смешные и к тому же лживые. Их дал парень по имени Сэмюел Старр, недавно вернувшийся из Ботани-Бей.
– Сэмюел... Старр? – изумилась Дейзи. – Старикан по прозвищу Лопни Мои Глаза? Мы его так называли, потому что он то и дело повторял эти слова. Это старый пират, я уверена, что он им был на самом деле. Он уже не мог выходить в море, где легко уйти на всех парусах с места преступления, и я думаю, что в Лондоне он стал промышлять карманными кражами. Вряд ли ему особо везло с этим на суше. Такой толстый, совершенно лысый старик, с татуировкой на щеке, как у туземцев южных морей... Но нельзя сказать, что он меня ненавидел. Я даже считала, что мы с ним друзья. Он рассказывал мне такие интересные истории! – Она улыбнулась. – Мне всегда было приятно с ним поболтать. Не знала, что он уехал из колонии... – Дейзи вдруг всхлипнула. – Зачем он это сделал? Почему оболгал меня? Он же знал, что Таннер погиб из-за несчастного случая. Он вместе с другими принес его тело домой. Он видел меня и даже пробовал утешить. Сказал, что, мол, я, слава Богу, освободилась, и я уверена, он говорил искренне. Что заставило его изменить мнение?