Она скучала по Грейс и мистеру Тремеллину и беспокоилась о своей собаке. Несс была слишком стара для путешествия, и Эмбер тосковала по ней ничуть не меньше, чем о родной деревне и ее обитателях. Ей не хватало даже ее обычных обязанностей, поскольку теперь она ничего не делала, только примеряла одежду и ждала, когда граф позовет ее. Особенно долгими казались вечера. Порой граф обедал с ней, но был не слишком разговорчив. После обеда он исчезал. Эмбер подозревала, что у него есть любовница, поскольку он уезжал после обеда, а возвращался не раньше полудня следующего дня. Она проводила вечера за чтением, писала письма домой или расхаживала по комнате. Иногда, не зная, чем себя занять, она рано ложилась в постель, но это было еще хуже.
Самыми ужасными были ночи, когда ветер с пролива приносил дождь. Ее постель была просторной и удобной, но Эмбер не могла заснуть, не в состоянии избавиться от мыслей о другой кровати и другой дождливой ночи.
Теперь Эймиас Сент-Айвз казался персонажем сна, пригрезившегося ей однажды ночью у камина. Ей хотелось увидеть этот сон снова. Она помнила его голос, смех и печаль. Его выразительное лицо, его захватывающие дух поцелуи, его восхитительное тело и его бедную искалеченную руку.
Он отказался от нее, потому что у нее не было ни семьи, ни имени. Теперь у нее есть и то и другое и вдобавок ко всему богатство. Какая ирония! Она может бросить ему это в лицо, если они когда-нибудь встретятся. Ей неслыханно повезло. Не каждой женщине предоставляется такая великолепная возможность отомстить. Однако мысль о мести не приносила Эмбер радости. Зарывшись лицом в подушку, она ждала, когда придет сон, и пыталась понять, как можно быть такой удачливой и вместе с тем такой несчастной.
Эмбер сидела в парадной гостиной, пытаясь скрыть волнение. Когда гостей, наконец, проводили в комнату, она поднялась с кресла, чувствуя неожиданную слабость в ногах.
— Вот она, — сказал граф, обращаясь к своим спутникам. — Дети, позвольте представить вам вашу давно пропавшую сестру, Женевьеву.
Эмбер склонила голову. Она сомневалась, что найдет силы, чтобы выпрямиться после реверанса, да и выражение лиц вновь прибывших заставило ее напрячься.
— Твоя сестра, Клотильда, — сказал граф, представив ей нарядно одетую темноволосую женщину, очень похожую на него. — А это ее муж, Морис, герцог Амбуа. Его титул столь же древний и знатный, как наш. Но его состояние и поместье, увы, были разграблены во время революции.
Худощавый бледный джентльмен, о котором он говорил, поднес к глазу монокль и уставился на Эмбер.