Пока женщины убирали со стола, Стефани заметила, что в глазах у Кейт блестят слезы.
– Кейт! – осторожно окликнула она. Та покачала головой.
– Это все январская погода. Я готова реветь навзрыд, так мне надоели холода. – Она взглянула на Стефани и вздохнула. – Ну согласна, не только погода. Себя пожалела. Я знаю, что Джонатану нужно ехать, но каждый раз устраиваю скандал. Терпеть не могу отпускать его от себя.
– А почему ты не поедешь с ним?
– В Шайенн? – Кейт покачала головой. – Я и хотела бы, но это невозможно.
– Ты боишься оставить дом на меня или меня в доме? – тихо спросила Стефани.
– Что ты, конечно, нет. Чарли на моих мальчишек всегда управу найдет, а в случае чего и Пруди Симпсон поможет. Нет, мне ничто не мешает уехать. – Она грустно улыбнулась. – Все дело в нас с Джонатаном. Единственное, в чем мы с ним никогда не согласны, – политика. Семнадцать лет назад мы решили: о чем бы ни шел спор, порога нашей спальни политика никогда не переступит. А если я поеду с ним в Шайенн...
Возражать Стефани не рискнула.
День отъезда Джонатана приближался. Кейт казалась веселой, как обычно, и Стефани думала, что она примирилась с разлукой. Но однажды ночью Стефани проснулась от звуков глухих рыданий. Послышался успокаивающий басовитый шепот, рыдания стихли. Но на душе у Стефани было тяжело, и она долго не могла заснуть.
Леви, похоже, тоже снедала тоска, и на месте ему не сиделось: он то уезжал в прерию, то отправлялся в поселок и возвращался только под утро. Стефани не думала, что это как-то связано с отъездом отца, и решила напрямик спросить его, в чем дело. Она нашла Леви в загоне: он бросал лошадям сено.
– Что выгнало тебя на улицу в такой холод? – улыбнулся он.
– Ты.
– Польщен, польщен.
– Тебя что-то беспокоит.
– Ты права. – Леви тяжело вздохнул. – Я влюблен, и влюблен безнадежно. – Леви выглядел совершенно убитым, но Стефани знала, что он просто ее поддразнивает. – Она любит моего брата. Я для нее просто друг, не больше.
– Не трать время на эту ненормальную, – весело посоветовала Стефани. – Серьезно, Леви, что случилось?
– Серьезно? – Он оперся на вилы и вздохнул. – Я хочу уехать.
– Уехать? Но почему?
Он грустно улыбнулся и покачал головой.
– Даже не знаю. Все эти четыре года я только и мечтал вернуться домой. И, когда наконец вернулся, поклялся самому себе, что никогда, никогда больше... Но в последнее время меня что-то гнетет. Когда папа сказал, что едет в Шайенн, я понял: вот что мне нужно.
– Вступить в Ассоциацию скотоводов?
– Нет, уехать на время.
– Куда?
– Не знаю. Может, с папой в Шайенн. А оттуда – в Колорадо, навещу кузину Касси и ее мужа.