Не говоря ни слова, он швырнул свою шляпу на стол и посадил Эву на ближайший стул, а потом опустился перед ней на колени.
– Позволь мне снять с тебя туфли, – попросил он, протянув руку к ее юбке.
– Но моя нога, – запротестовала она. Она все еще клацала зубами, обхватив себя руками. Ей ужасно недоставало его тепла, которым она наслаждалась, сидя на лошади позади него.
Интересно, как бы он отреагировал, если бы она сказала: «К черту лодыжку, лучше обними меня».
Но он выглядел таким серьезным, суровым и сосредоточенным, когда поднял на нее глаза, что она не осмелилась поддразнить его.
Его густые темные волосы были влажны, и там, где были прижаты шляпой, прилипли ко лбу. Он осторожно прикоснулся пальцами к подолу ее юбки, помедлил немного, как будто мысленно обсуждал что-то сам с собой, потом приподнял его сначала ровно на столько, чтобы открыть носки ее перемазанных грязью туфель, а потом до щиколотки. Эва почувствовала, как щеки заливает румянец, когда он добрался до ее промокшей алой нижней юбки.
Она готова была сквозь землю провалиться от стыда, судорожно сглотнув, но, когда прошло несколько секунд, выяснилось, что Чейз слишком деликатен, чтобы отпустить хоть какую-то реплику на этот счет. Бережно придерживая ее ногу, он начал расшнуровывать ботинок. Она не могла глаз отвести от его сильных рук, которые с таким знанием дела и в то же время так бережно обращались с ее жалкой обувью. Чейз снял один ботинок и погладил ее ногу, осторожно ощупав лодыжку, чтобы посмотреть, не вспухла ли она, а потом быстро стянул с нее мокрый чулок.
Он не поднимал глаз и не встречался с ней взглядом.
Она опустила глаза, увидела темный ободок его густых ресниц и едва удержалась, чтобы не погладить его по щеке и не поблагодарить за то, что он выручил ее, несмотря на жестокую бурю.
Начав расшнуровывать второй ботинок, Чейз несказанно удивил ее, выпалив:
– Где ты была?
Пытаясь поймать взгляд его черных глаз, она уже готова была попросить его поднять голову.
– Ты что, не прочел моей записки? Я поехала повидать Рэйчел.
Воцарилась долгая напряженная тишина. Он стянул с ее ноги второй ботинок и чулок и положил их рядом с их парами. Покарябанный пол под ее стулом потемнел от воды, ручьями стекающей с ее мокрого платья. Несмотря на то, что он тоже попал в грозу, его руки были теплыми, когда он просто сжимал ладонями ее ступни и грел их. Потом он отпустил ее, хлопнул руками по коленям и встал.
Избегая ее взгляда, быстро повернулся к плите и полез на полку за двумя чашками.
Он взял было кофейник, но потом с грохотом поставил его на стол, так и не наполнив чашки. Потом повернулся и, наконец, посмотрел прямо на нее.